– Элара, – его голос низкий, хриплый. – Вы играете с огнём.
– Забавно слышать это от теневого мага, – пытаюсь пошутить, но голос дрожит.
Он поднимает руку, стирает кровь с моей щеки. Прикосновение обжигает холодом.
– Не делайте так больше, – просит он. – Я пережил века. Переживу и царапину.
– Века? – хватаюсь за эту информацию как за спасательный круг. – Сколько вам лет?
Улыбка трогает его губы.
– Достаточно, чтобы знать – такие моменты опасны, – он отступает, разрывая контакт. – Достаточно на сегодня. Идите к Лире, помогите ей с упражнениями. Продолжим завтра.
– Но…
– Идите, – в его голосе сталь. – Пока я не наделал глупостей.
Ухожу, чувствуя спиной его взгляд. Щека горит от пореза, но сильнее горит место, где он коснулся кожи.
Что происходит? Почему каждое прикосновение вызывает такую реакцию? И почему я не могу перестать думать о том, что случилось бы, не отступи он?
Нахожу Лиру в библиотеке, склонившуюся над древним фолиантом.
– Как тренировка? – спрашивает она, поднимая взгляд. – О боги, ты ранена!
– Царапина, – машу рукой. – Зато научилась усиливать тело магией.
– И только? – она смотрит подозрительно. – Почему у тебя такое лицо?
– Какое лицо?
– Как будто ты видела что-то, что не должна была видеть, – Лира откладывает книгу. – Элара, что происходит между вами?
– Ничего, – слишком быстро отвечаю я. – Он учит меня контролю. Всё.
– Ага, – она явно не верит. – И поэтому ты вся светишься остаточной магией. Причём не только своей.
Смотрю на руки. Действительно, по коже всё ещё бегут искры – серебристые, перемешанные с голубыми.
– Это от тренировки, – упрямо говорю я.
– Элара, – Лира берёт меня за руку. – Я твой друг. И я вижу больше, чем обычные люди. Между вами что-то есть. Что-то сильное и опасное.
– Резонанс, – сдаюсь я. – Наши магии… совместимы. Но он сказал никому не говорить. Если узнают…
– Понятно, – она сжимает мою руку. – Боги, Элара. Ты знаешь, что такое резонанс? Настоящий резонанс?
– Нет, – признаюсь я.
– Это значит, что ваши магии – две половины целого, – объясняет Лира. – Это случается раз в поколение, если вообще случается. Резонирующие маги могут творить невозможное вместе, но…
– Но?
– Но это создаёт связь, – её голос становится серьёзным. – Глубокую, постоянную связь. Не только магическую. Эмоциональную, ментальную, иногда даже физическую. Поэтому это считается опасным.
– Физическую? – переспрашиваю я.
– Разделённая боль, разделённые раны, – Лира выглядит встревоженной. – В древних текстах описаны случаи, когда смерть одного означала смерть другого.
Холод пробирает до костей. Вот почему он сказал, что нас обоих ждёт смерть, если узнают. Не из-за политики или власти. Из-за самой природы связи.
– Что мне делать? – спрашиваю шёпотом.
– Не знаю, – честно отвечает Лира. – Но будь осторожна. Резонанс нельзя контролировать. Он только усиливается со временем.
Остаток дня провожу, помогая ей с упражнениями, но мысли далеко. Вспоминаю его прикосновение, взгляд, слова о глупостях.
Он чувствует то же, что и я? Или это только магия играет с нами?
За ужином он появляется лишь на минуту – отдаёт распоряжения Тени и исчезает. Избегает меня, это очевидно.
Ночью опять не могу спать. Выхожу на балкон, смотрю в серую мглу за окном. Где-то там обычный мир продолжает жить. Академия, наверное, в руинах. Сколько погибло из-за меня?
– Не вините себя, – голос за спиной заставляет вздрогнуть.
