Я взглянул на тёмный экран «пульсатора», в углу которого равномерно мигала красная точка. Пока что всё было в порядке.
Настроение немного приподнялось, несмотря на то, что внутри меня уже начинали потихоньку прозревать семена напряженности и страха. Впрочем, так было всегда. Перед каждым забросом на «ту сторону» подобные ощущения давали о себе знать.
Я надел комбинезон, который внешне мало чем отличался от одежды для тактических мероприятий. Такая схожесть была необходима, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания. На самом же деле комбинезон являлся довольно высокотехнологичной вещью, скрывая внутри себя богатый функционал.
Например, он был оснащён опцией внутреннего подогрева, что сейчас для меня оказалось как нельзя кстати. Или, например, у него имелась функция дополнительной защиты от радиации, что было крайне важно при определённых случающихся в «Изнанке» моментах. И если говорить совсем уж кратко, то от него во многом зависела моя жизнь.
Закрепив на комбинезоне специальный пояс и постояв с полминуты в нерешительности, я попрощался с Фёдором, после чего открыл дверь и вышел на лестничную клетку.
Быстро спустившись на пять лестничных пролетов, я вышел во двор, где свирепая метель сразу же захватила меня в свои объятия.
Накинув на голову капюшон и надвинув маску, я стал пробираться через царившее повсюду снежное безумие.
Вокруг меня десятками огней горели окна, а фонари испускали свой тусклый, почти не пробивавшийся сквозь снежный буран свет.
Я брёл вперёд вдоль возвышавшихся надо мной «панелек», пересекая занесённые снегом улицы и пробираясь через мгновенно выросшие во дворах сугробы.
Людей вокруг не было. Все ютились в своих тёплых квартирах, среди россыпей конфетти, в брызгах шампанского и аромате мандаринов, продолжая праздновать наступивший Новый год.
Проходя очередной двор, я заприметил впереди тусклый свет, отбрасываемый одиноко висевшей с торца дома лампой. Среди этого света, словно блеклая тень, проступали очертания человеческой фигуры.
Пройдя ещё немного вперёд, я увидел вход в круглосуточный магазин, у которого действительно стоял человек. И что-то было с ним не так.
Его засалённое пальто с меховым воротником было занесено снегом, уши «шапки-ушанки» торчали в разные стороны, а очки в толстой роговой оправе немного съехали набекрень. Но вовсе не это смутило меня. Настоящее ощущение дискомфорта во мне вызвало его лицо. Было в нём что-то неестественное. Что-то неправильное, заставившее меня невольно вздрогнуть и сделать шаг назад. Искажённое гримассой боли, оно одновременно излучало радость и блажь.
Рот человека был приоткрыт в полукривой улыбке, и за высохшими потрескавшимися губами виднелись почерневшие зубы. Не шевелясь, он стоял и смотрел куда-то сквозь меня в пустоту.
Мы встретились с ним глазами, и на секунду этот его взгляд изменился. Всего лишь на секунду. Но этой секунды мне было достаточно, чтобы уловить в нём мольбу – безмолвный крик о помощи. Или всё это мне лишь показалось? Теперь же он вновь смотрел куда-то сквозь меня, в снежные вихри, и не шевелился.
Выйдя из ступора и ещё раз посмотрев в лицо этого странного человека, я мотнул головой и пошёл дальше.
Впереди, за снежной стеной, виднелись очертания нужного мне дома.
Поравнявшись с подъездом, я остановился в пятне бледного света, падавшего от единственного работающего фонаря, и поднял голову.
