Далее в воспоминаниях всплывал момент, когда мужчины, внезапно остановившись, положили меня на пол и стали вполголоса о чём-то между собой переговариваться.
Из их разговора я уловил не так много слов. Они говорили о каком-то «скачке», «степени перехода» и о том, «что выдержит это только резонатор».
Внезапно мужчины замолчали. Даже пребывая в полубессознательном состоянии, я ощутил направленный в мою сторону тяжёлый взгляд.
Так прошло полминуты или немногим больше, после чего один из них, устало вздохнув, подхватил меня и снова закинул себе на плечо.
Я услышал, как со скрипом открывается дверь, и ощутил, как несший меня человек напрягся и сгорбился. Затем он шагнул вперёд, и моё тело пронзила сильная острая боль. Я отключился.
Когда же я пришёл в себя то увидел, что лежу в прозрачной герметичной капсуле, а откуда-то сверху в глаза мне бьёт яркий ослепляющий свет.
Сил во мне хватило лишь на то, чтобы попытаться слегка приподнять голову, после чего моё сознание вновь померкло.
Вновь раздавшийся рядом шёпот резко выдернул меня из воспоминаний.
Я поймал себя на том, что уже какое-то время стою, прислонив лоб к стене, а мерзкая чёрная слизь, пользуясь моментом, пытается заползти мне в уши. Отшатнувшись в сторону, я быстрым движением накинул капюшон и надвинул на лицо маску. Пальцы автоматически коснулись экрана пульсатора, задавая нужный параметр на поиск концентрации «чёрного шума».
Исходя из высветившихся данных, мне нужно было спускаться вниз, на уровень пятого – четвёртого этажей. Достав фонарь, я окинул лестничный пролет лучом красного света. «Лишь бы без приключений», – подумалось мне.
Шаг за шагом я спускался в недра здания, минуя лестничные пролёты. Обстановка вокруг практически не менялась: всё тот же месяц за окном, повернутый в обратную сторону, всё та же пожухлая трава под ногами и иссиня-бледный мох с сочившейся из него чёрной слизью. А в глубине расположенных по бокам коридоров таилась тьма.
Где-то ниже этажами в одной из многочисленных квартир концентрация «чёрного шума» была на пике – это означало, что в этом месте во «внешнем мире» в какой-то момент случилось нечто страшное. Какое-то горе там произошло. Изнанка впитывала это внутрь себя. Она поглощала людские страдания и разрасталась в то, что мы называли «чёрным шумом». И именно в таких местах иногда могли появляться «артефакты», природа которых до конца так и не была изучена, оставляя после себя много вопросов.
Но не только этим славилась Изнанка. Здесь происходили и более интересные, и более опасные явления. Мысли об одном из них заставили меня непроизвольно вздрогнуть и осторожно обернуться назад. Благо, в отличие от «артефактов», это явление было более-менее изучено и понятно.
Его суть заключалась в следующем: если в доме произошло слишком много драматических событий, слишком много его обитателей пережили сильное потрясение и горе, то Изнанка, впитав это, могла порождать «стражей». Или, как мы их ещё называли, «неприкаянных».
Ужасные существа, созданные тьмой как продукт переработки людских страданий, они были вечными скитальцами внутри «чёрного шума». Их облик был хаотично слеплен Изнанкой из образов людей, переживших трагедию, из их привычек, увлечений, предметов быта и иных факторов.
Именно присутствие «неприкаянного» я почувствовал в тот момент, когда меня, почти потерявшего волю к жизни, нашли в Изнанке резонаторы.
