Позади меня вдруг послышался звук, похожий на тихий неразборчивый шёпот.
Я резко, в полупрыжке, обернулся и увидел источник этого звука – чёрную слизь.
Вздуваясь крупными пузырями, она тут же лопалась, а её склизкое наполнение начинало неспешно сползать вниз по покрытым мхом стенам. В какой-то момент стекавшие по мху чёрные струйки содрогнулись и, пульсируя, потянулись в мою сторону.
Я вспомнил, как пятнадцать лет назад меня, всего сжавшегося от страха и почти поглощённого этой слизью, нашли в Изнанке люди.
Ничего из того, как я попал в «чёрный шум», я не помнил. Даже не помнил своего имени, не говоря уже о прошлой жизни. Всё это было стёрто из моей головы. Поэтому всё моё существование теперь начиналось с того момента, когда я обнаружил себя сидящим на холодном бетонном полу, вжавшимся в угол.
Я помнил, как ощущение липкого страха сантиметр за сантиметром охватывало моё тело, заставляя его цепенеть в ужасе. Тёмная маслянистая слизь, будто что-то шепча, сочилась из стен и начинала медленно меня обволакивать. Но не её я боялся.
Глядя на лестничный пролет в темноту наверху, я чувствовал, что нечто ужасное, постепенно спускаясь с верхних этажей, приближалось ко мне.
Я ощущал, как стремление к жизни и сама жизнь начинают покидать моё тело, и мне становилось до тошноты противным моё естество. Хотелось вырвать себе сердце и растоптать его, лишь бы оно перестало биться. Лишь бы то, что надвигалось сверху, забрало все мои чувства себе.
Дальше я помнил, как внезапно сбоку от меня распахнулась дверь, и тьму пробил красный луч фонаря.
Послышался крик, прозвучавший хриплым мужским голосом: «Дима! Источник анома…»
Дальше голос кричащего резко прервался, но всего лишь на секунду, а затем зазвучал уже более спокойно: «Биологический объект найден. Это ребёнок. Быстро сюда!»
В проёме появляются два человека в комбинезонах и защитных масках. Один из них светит на меня фонарем, после чего бросает второму несколько неразборчивых фраз, и тот вытаскивает поблескивающий в темноте мешок.
Мешок этот он кладёт на пол и расстёгивает молнию вдоль всей длины. Затем, подхватив меня и стряхнув тёмную слизь с моего тела, он аккуратно укладывает меня внутрь.
Застегнув молнию, он подхватывает меня и кладёт себе на плечо.
Хлопнув по спине напарника, он поворачивается, и они вместе устремляются в дверь, из которой недавно вышли.
Сквозь периодически ускользающее сознание я замечал, как в полутьме мы перемещаемся через коридоры, комнаты и лестничные пролёты какого-то промышленного помещения.
Иногда нам навстречу попадались человекоподобные силуэты в виде сгустков тьмы, а в моей голове наперебой звучали голоса, перемешанные с шумом радио, звуками работающей техники, музыкой и чьим-то смехом.
Некоторые из комнат, которые мне удавалось рассмотреть, были доверху наполнены различным хламом.
Я хорошо запомнил искорёженные холодильники, валяющиеся поверх груды лыжных ботинок, а также сложенную из старых телевизоров башню, на вершине которой не останавливаясь, крутилась детская юла-волчок.
В одной из комнат я увидел, как все её стены были покрыты одеялом из тысяч шевелящихся многоножек. Сплетаясь в клубки, они ползали друг по дружке, периодически падая на пол и затем снова заползая обратно, становясь единым организмом.
Всё это я замечал лишь тогда, когда тот, кто меня тащил, оборачивался, и красный луч фонаря ненадолго освещал пространство вокруг.
