– Простите, профессор, что я перебиваю. Предлагаю первым пунктом нашего с вами сотрудничества обговорить финансовую сторону вопроса, а также проверить чудесное превращение недоросля в вас перед вашими знакомыми. Есть ли поблизости кто-нибудь, кто может вас знать?
– Да, конечно, – на минуту задумался Рутенберг, мысленно прокручивая варианты. – Только…
– Что, снова та самая дама?
– Не совсем, – замялся профессор, видно было, что он был поискал ещё вариант, но других рядом, увы, не было. На этот соглашаться было страшно… – Бывшая жена.
– Прекрасно, бывшая жена, она как боевой конь: знает вас как облупленного, да и кто ещё правду-то в лицо сказать сможет, как не бывшая жена. Ладно, этот вопрос решили. А да, Максим? Ты согласен?
– А ваша бывшая не токсик? – решил на всякий случай уточнить я.
– Простите, что? – новомодное слово, значение которого он не знал, повергло Леонида Яковлевича в смятение.
– Как так-то, профессор, вы не знаете значения слова? А как же ваше хваленое образование? Вы там, в красном дипломе, странички пролистните, освежите память, – сорвался я, все-таки последние события сделали меня нервным, и, чтобы дальше не продолжать, я запихнул в рот булку и, прожевав и мысленно успокоившись, продолжил: «Ну с лестницы не спустит? Или, может, отравит, или просто разорется и захлопнется дверь».
– А, в этом смысле. Как вы можете, мы с Софьей расстались друзьями, она поняла, приняла и отпустила меня вполне спокойно. К тому же я бываю у неё раз в месяц. Конечно, я пропустил последний визит, но у меня есть уважительная причина. Да, судьба сыграла со мной злую шутку, ведь я столько раз говорил своим студентам, что болезнь и смерть не являются уважительной причиной, чтобы прогуливать мой предмет.
– Высокие отношения, сразу видно интеллигенция, – подколол Олег. – Итак, на повестке тогда остаётся оплата услуг «Максима и Ко» в лице вашего покорного слуги.
– Что-то ты разговорился, почувствовал запах денег? – я закончил с тарелкой супа и переключился на второе, достав из контейнера еще одну чесночную булочку. – Если думаешь меня обмануть, то даже не думай. Иначе я выхожу из игры. Так что в ваших интересах сделать всё честно.
– Знаешь, я вот мог и обидится, – грустно произнес Олег.
– Ой, какие мы трепетные стали, куда бежать, – я снова стал заводиться и решил повторить трюк с булочкой, но оказалось, я всё съел. Посмотрев на свою пустую руку, я переключился на мясо по-французски. Со всеми этими нагрузками меня хотя бы обязались кормить, жизнь налаживается, сыто украдкой порадовался я. А то еще не так поймут.
– Друзья, – привлек мое внимание профессор. – Если вы закончили перепалку, я готов обсудить условия нашего с вами сотрудничества. Вам наличными или недвижимостью?
– Сколько здесь? – я достал из платяного шкафа чёрную спортивную сумку, потянул за молнию и нервно сглотнул. Сумка до верха была забита пачками денег.
– Сложно сказать, – в задумчивости протянул Рутенберг. – Я закрутился, хотел на выходных разобрать ее, но не успел…
– Это ж сколько же сейчас обучение стоит? – присвистнул Олег.
– Да как-то, знаете ли, времени не было подходящего проверить, всё время что-то мешало. И, видимо, не зря я отложил эту сумку до лучших времен, видите, пригодилось. К тому же меня уверяли, что я буду прекрасно удивлён.
– Ну что, Максим, давай пересчитывай, нужно убедиться, что на своё койко-место ты заработал, благодаря сыночку местного чиновника. Ты же этого так хотел,
