Ох, и зачем он только с этими Самоделкиными связался? Зачем было из окна лезть и теперь по этой разбитой проселке тащиться? Ну почему у него всё, не как у людей?
Витя поднял бедную свою голову, гудевшую от мыслей и недовольства собой. Прогретый солнцем воздух был густым и даже рябил, как прозрачное желе, и Вите показалось, что расстояние между ними и Самоделкиными резко сокращается.
Нет, не показалось. Он вынужден был притормозить, чтобы не врезаться в эту неуклюжую раскоряку.
– Ты что, того? – Василий недовольно покрутил пальцем у виска. Но, видя Витину растерянность, смягчился.
– Вот и развилка. Нам направо, а вам прямо. Как и договаривались. Езжайте до опушки, вон она видна, потом вдоль неё налево до большой тропы, там свернёте в лес, по тропе в километре – мост на Солнечный. Через полчаса будете дома.
Витя так устал, что соображал с трудом. Больше всего на свете хотелось сейчас оказаться в своей комнате на диване.
– А может, вы нас проводите? Через лес все-таки? А?
– Боишься? Тут и ехать-то всего полчаса, да и какой это лес? Одно слово, заповедник.
Васька явно насмехался, и это неприятно кольнуло: чем они с СЭМом хуже этих мальчишек? Да и чего бояться? До темноты ещё далеко, лето ведь, а тут ехать всего ничего…
– Ничего мы не боимся, – собрав все свое мужество, сказал Витя, – правда, СЭМ?
Робот уже слез с багажника и рассматривал куст полыни, унизанный чёрными живыми точками.
– Мы ничего не боимся, – повторил СЭМ, занятый наблюдением за насекомыми.
– Ну, тогда покедова! – Василий развернул свою машину и махнул рукой.
– А может и вы с нами? Ну, к нам зайдёте, а потом отец вас на машине отвезет, – робко предложил Ваня.
Ой, как не хотелось Вите оставаться одному посреди дороги. Он уже хотел согласиться, но Василий в этот момент строго прикрикнул на брата.
– Отец-то ещё когда придет. – А мама его там с ума сходить будет?!
Вопрос был решен. Сказать было больше нечего, и так же просто, как и тогда в «отстойнике», они расстались.
Витя был домашним ребенком, больше того – «маменькиным сынком», как бы он того не отрицал. Все его стремления к самостоятельности ограничивались стенами квартиры, а в последний год – их первым микрорайоном. Разве удивительно, что он растерялся, а его нетренированные ноги отказывались крутить педали?
– Всё, я больше не могу, – Витя резко затормозил и свалился с велосипеда. СЭМ, полетевший с машины вслед за ним, недовольно заскрипел: – Возражаю! Так поломаться недолго. У меня тонкая организация!
Витя не отвечал, и СЭМ вышел из себя: – Попутчик! Всё время ноет, с ног падает, везти не хочет, таковы люди…
Робот определено не хотел понимать Витю. Ведь это не он крутил педали. Не у него болела спина. В принципе, СЭМ был не против привала, но не здесь же? Пыльная дорога, поля, на которые он уже насмотрелся, какое-то одинокое строение… Надо до леса доехать.
Но Витя категорически отказался:
– Если хочешь, сам садись за руль, я не железный.
– Ладно, – неожиданно уступил СЭМ. Ему не хотелось меняться с Витей местами. – Отдыхай, Виктор, мне нужна быстрая проверка системы – Сняв куртку, закрыв глаза, СЭМ начал проверять себя изнутри.
Минут десять они мирно сидели посреди клеверов, и Витя жевал кусок бисквита, на всякий случай захваченный из дома. Ведь кто бы мог подумать, что всё так обернётся? А вот и обернулось. И что теперь делать?
«Вот оно приключение, – с горечью подумал Витя. – Настоящее. Это не книгу читать». Сейчас приходилось всё испытывать на себе и по-настоящему мучиться. Из-за упрямства робота. Из-за страшной усталости, из-за назойливости этих Самоделкиных. А что ждёт их впереди? И что скажет мама? Об этом лучше не думать. Нет, такие приключения ему не по душе…
