– Я только за дежурной папкой к себе забегу. ..
Опер пожал плечами и достал из пачки новую сигарету. Зоя, не оборачиваясь, – видимо, чтобы скрыть от меня ликующее выражение лица, заторопилась в канцелярию, а я лихорадочно открыла дверь своего кабинета, швырнула в угол сумку с Лешкиными делами, схватила со стола дежурную папку и понеслась к лестнице. При моем появлении опер вздохнул, загасил недокуренную сигарету и стал спускаться по ступенькам, а я поспешала за ним, пытаясь на ходу выяснить, что за происшествие меня ждет.
То, что я сначала побежала за дежурной папкой, и только потом стала выяснять, что приключилось на территории района, указывало на то, как я устала, поскольку налицо было пренебрежение основной заповедью следователя: никогда не следует приступать к работе, не выяснив, нельзя ли ее на кого-нибудь спихнуть. По молодости лет я несколько раз так накалывалась, приезжая на происшествие и с разбегу начиная строчить протокол осмотра трупа или допроса клиента, а на третьем часу работы вдруг выяснялось, что клиент несовершеннолетний, и, соответственно, подследственность не моя, или что труп некриминальный. А следственное время дорого...
Опер был молоденький, я знала его плохо, да еще он явно был неразговорчивым, так что суть происшествия мне удалось выяснить уже практически на месте происшествия. Мы вошли в парадную старого дома и стали подниматься по лестнице, когда оперативник осчастливил меня информацией, что труп без видимых повреждений.
– А чей труп-то? – спросила я, запыхавшись от прыганья через ступеньку. Правда, непонятно, куда мы так торопились, если учесть, что в прокуратуре опер ждал меня два часа.
– Женщина, – лаконично ответил мой сопровождающий, – хозяйка квартиры.
– А медика вызвали? – поинтересовалась я.
– Медика вызвали, – нехотя пояснил он. – Медик приехал, сказал, что следователя нет, развернулся и уехал. Они без следователя не работают.
– Понятно, – пробормотала я. – Доктор Трепетун. Ну и хорошо, что он уехал, а то с ним все равно каши не сваришь.
– А второй доктор в Колпино на убийство уехал, сказали, до утра его не будет, – порадовал меня оперативник. – Вот квартира.
Из дверей квартиры высовывался участковый.
– Ну наконец-то, – нервно сказал он. За ним маячила щегольская фуражка начальника РУВД, и сердце мое екнуло. То, что мне удалось вызнать у сотрудника убойного отдела, а именно: труп в своей квартире, без видимых повреждений, – с большой перспективой тянуло на то, что мы не усмотрим никакого криминала и поручим оформление трупа участковому, а сами отбуцем по своим делам. Присутствие такого крупного руководителя на месте обнаружения трупа наводило на мысли о неординарности происшествия. Поскольку труп был один, а не целая куча, и ничто не указывало на какой-нибудь неординарный способ убийства, напрашивался вывод о неординарности личности покойной дамы. А вот это уже обещало различные осложнения.
– А кто труп-то? – довольно неудачно сформулировала я свой запоздалый интерес.
– Известная артистка, – подал голос из-за спины участкового начальник РУВД. – Лауреат премий. Климанова какая-то, нам уже главк всю плешь проел.
