На меня обрушивается сильный удар с той стороны, с которой я не жду. В ухо прилетает кулак. По касательной. Но я всё же теряю ориентацию в пространстве от неожиданности и глухой боли. Сжимаю посильней пальцы на бите и разворачиваюсь себе за спину.
На меня зло лупит свои маленькие глазёнки настоящий бык. Шея, как ствол хорошего дерева, ручищи, как две наковальни, а голова маленькая, как недоспевшее яблоко. Ранетка. Видимо, потому что мозгов там нет.
— Кто, мать твою, такой?! — ревёт бык.
— Именно — мою мать, — усмехаюсь я и сжимаю в кулаке кастет.
Отвлекаю его внимание на биту в левой руке и впечатываю свой кулак тому в челюсть. То, что нужно. Мужик впечатывается в тонкую стену. Та трещит. Он отталкивается от неё и с рёвом бросается на меня. Обхватываю биту обеими руками, прыгаю в сторону и с размаху бью ею по выдающемуся далеко вперёд брюху. Мужик болезненно выдыхает и сгибается пополам. Не теряя времени, я пинаю его в бедро, и он с грохотом падает на пол. Вновь звенят пустые бутылки.
— Чёртов сукин сын! — ревёт он, поднимаясь.
— Родителей не выбирают, — жму я плечом.
— Да я тебя!..
— Вряд ли получится, — бросаю я.
Разбегаюсь и врезаюсь плечом в рыхлое тело. Мы вываливаемся из дома, потому что мужик удачно стоял в проходе. Снова бью рукой с кастетом по наглой морде. Мужик скулит, как побитая собака. Подхватываю биту с земли и поднимаюсь на ноги.
Навёл я шуму, однако. Да и давненько я не собирал соседей поглазеть на представление. Соскучились, поди.
Ну что, офицер Коллинз, готовы приехать на вызов? Ах да, ты же уже давно не простой патрульный. Теперь такие вызовы не по твоей части. Если только я не решу кого-нибудь прикончить. Тогда мне точно будет заказан путь к твоей сестре.
Решил, что я её не достоин, да? Оберегаешь? Чёрта с два, у тебя получится. Знаешь же, что я упрямый. Сам же не раз и не два вытаскивал меня из передряг, должен помнить.
— Ну как? — склоняюсь я над мужиком. — Добавки, или свалишь отсюда по-хорошему?
Тот что-то мычит, я хмыкаю и осматриваюсь вокруг. Собутыльники матери отводят от меня затравленно-злые взгляды и начинают расходится кто-куда.
И тут...
— Ну ты как всегда, Ро, — хрипло насмехается мать.
Смотрю в её сторону и прирастаю к месту. Грудь сдавливает, словно её придавило мешком с цементом. По позвоночнику ползёт холодный и липкий пот. В голове пустеет.
Мать усмехается и выпускает изо рта сизую струйку дыма. Стряхивает пепел с сигареты в руке на землю.
На её худых плечах висит грязная сорочка, которая страшно выдаётся вперёд в районе живота.
Когда я был здесь в последний раз?.. Год, полгода назад?
— Рад? — бросает мать, демонстрируя полусгнившие зубы. — Кого больше хочешь: братика или сестрёнку?
Это не мираж. Меня ведёт в сторону. Я едва не валюсь с ног, но помогаю себе битой, как костылём. Внутренности сковывает льдом. Боялся ли я так сильно прежде? Вряд ли.
Зря я сюда приехал.
Отбрасываю от себя биту, словно она превратилась в змею, направляюсь к машине и падаю на водительское кресло. Руки дрожат, но я справляюсь с ключом, завожу двигатель.
— Я назову его или её в честь вашего с Бо отца! — добивая меня, кричит мать. — Светлая память, и всё такое!
Сука!
Меня начинает трясти ещё сильней. Свалить. Свалить отсюда, как можно дальше. Стискиваю зубы и давлю ногой на газ. Бью кулаком в клаксон, распугивая мешающих людей.
