Со времени Великой депрессии все более активную дискуссию вызывает правовое обеспечение макроэкономической политики. К 1929-1933 гг. в ряде стран существовало немало законодательных ограничений, с которыми стакивалась деятельность центрального правительства и местных властей. Вследствие этого некоторые государства (власти штатов) смогли лишь с существенным запозданием перейти к активной кейнсианской стратегии.
До настоящего времени законодательные границы регулирования остаются объектом достаточно острой дискуссии. Характерен заголовок одного из исследований – Could Lawyers Stop Recessions? (Kelman, 1993). Влияние на правовые ограничения до настоящего времени обеспечивает законодательной власти значительные преимущества в противостоянии исполнительным властям.
Существенным при этом представляется следующее обстоятельство. Если в первые послевоенные десятилетия законодательные ограничения обычно представлялись некими старомодными пережитками, затеей «замшелых консерваторов», то сегодня не только теоретики, но и многие политики все чаще указывают на необходимость законодательных ограничений. Еще в начале 1970-х гг. нобелевский лауреат Дж. Стиглер предложил «экономическую теорию регулирования» (Stigler, 1971; Стиглер, 2017). Сопоставляя результаты правительственной деятельности с соответствующими издержками, он показал, что во многих случаях рыночные методы регулирования оказываются более эффективными и обходятся дешевле. На протяжении последних десятилетий ссылки на «провалы рынка» все чаще сочетаются с упоминаниями о «провалах государства». В подобной ситуации законодательные ограничения государственной активности все чаще воспринимаются как целесообразные и даже необходимые.
В этой связи можно сослаться на успех закона Грэмма – Рудмена – Холлингса (1985)[8], косвенно ограничивающего размеры бюджетного дефицита и устанавливающего предел федеральной задолженности. Примечательно, что на протяжении последующих 30 лет противникам закона не удалось добиться его отмены.
В сфере денежно-кредитного регулирования также можно наблюдать сходные акценты: влиятельные теоретики все чаще подчеркивают благотворную роль жестких правил, существенно ограничивающих возможности активной политики (Rules versus Discretion).
Тем не менее, насколько можно судить, макроэкономические аспекты проблемы до настоящего времени мало разработаны. Это связано с тем, что сама постановка задачи крайне сложна без предварительного подробного обсуждения самих исходных принципов исследования.
Право, экономика и роль политического процесса
Существенную роль могут играть, по-видимому, особенности политического процесса, в частности специфика принятия правительственных постановлений. В мире политических решений господствуют свои логика, способы обоснования предлагаемых мер и язык, достаточно далекие от строгих соображений по поводу влияния указанных решений на эффективное функционирование экономики и повышение общественного благосостояния.
Речь идет не только о том, что модель, описывающая хозяйственные механизмы, которые удовлетворяют потребительский спрос, просто не включает позиционирование страны на мировой арене, социальную помощь и т. п. Даже если полагать, что все «политические» требования на данный момент определены однозначно, то в ходе практического решения указанных задач лишь иногда используют эффективные с экономической точки
