Ромашка цвета бордо - страница 9

Благодаря Деди я начал изучать индонезийский язык и по дороге домой нередко распевал на пару с ним индонезийскую попсу тех лет. Мы до сих пор общаемся. Он связал свою жизнь с франкофонией и трудился во Французском культурном центре в Джакарте.

Деди оказался первым мусульманином, с которым мне довелось близко общаться. Его семья относилась к категории светских, без излишней религиозности. Тем не менее он многое мне пояснил про ислам и связанные с ним традиции и обряды. Интересно было наблюдать, как он соблюдал священный для мусульман месяц Рамадан. В тот год по собственной инициативе Деди продлил его себе на неделю, чтобы исполнилось загаданное им заветное желание об ответных чувствах со стороны его индонезийской одноклассницы, дочери дипломата их посольства, который завершил командировку и вернулся в столицу, увезя с собой предмет воздыханий моего приятеля. Деди безнадёжно «сох» по девушке и активно делился со мной своими опасениями, что в далекой Индонезии такую красавицу непременно «уведут» шустрые соплеменники. Аллах вознаградил его за беззаветную стойкость: она дождалась его, они поженились и родили двух дочек.

Девочка Прагати, которая просила, чтобы все называли её Черри (Вишенка), была дочкой богатых родителей. На учёбу её привозил личный водитель на крутом автомобиле. У семьи был полный порядок с финансами, куча домов и даже дача в предгорьях Гималаев. Сама она оказалась очень компанейской и весёлой. Ходила в европейской брендовой одежде и куче золотых украшений, однако никогда этим не кичилась, воспринимая подобное как данность. Лишь с дюжину раз я видел её в сари (естественно дорогом и красивом), которое она надевала по особым случаям. Всегда участвовала в любом «кипише», основная заводила и вдохновитель многих внеклассных активностей нашей группы. Французский ей был нужен, чтобы время от времени ездить с семьёй во Францию на шоппинг.

После такого описания понятно, что за ней ухлёстывала половина индийских ребят в надежде на руку и сердце, а по совместительству ещё и кошелёк красавицы-принцессы и богатой наследницы, однако мезальянса ни с кем не случилось; через несколько лет она благополучно вышла замуж за ещё более богатого предпринимателя сильно старше её. Сейчас у неё двое детей, дом – полная чаша и, насколько мне известно, никакого французского языка, так как всё французское начали исправно доставлять из Франции в Индию, а работать женщинам в таких индийских семьях не принято.

Вишну слыл у нас самым большим модником, пижоном и выпендрёжником. Он очень гордился своей длинной кучерявой шевелюрой, неплохо играл на гитаре и своей безусловной харизмой и говорливостью мог без труда охмурить любого. Всеми силами строил из себя чуть ли не богемного мальчика, но на самом деле был выходцем из очень средней семьи, которой стеснялся. Жил в каком-то не слишком престижном районе и о своей жизни вне университета предпочитал не распространяться. Вишну упорно сам пробивал себе дорогу. Была у него надежда на Черри, с которой они дружили, но, насколько я понял, её семья подобного манёвра не одобрила.

Французский давался парню на удивление легко в силу очевидной склонности к языкам вкупе с музыкальным слухом, трудолюбием и общей немалой одаренностью разнообразными талантами. Не знаю, пригодился ли ему этот язык по жизни, но после университета Вишну ударился в рок-музыку. Говорят, стал довольно известным в определённых кругах музыкантом.