Россия и современный мир №1 / 2018 - страница 28

Наиболее вероятными кандидатами на роль разрушителей старой Франции и всей европейской цивилизации в целом Герцен считал европейский пролетариат и Русскую армию. Он писал своим московским друзьям: «…Дай бог, чтоб русские взяли Париж, – пора окончить эту тупую Европу, пора в ней же расчистить место новому миру. Итак, милости просим!» [27, с. 81].

Эти отчаянные призывы с энтузиазмом воспринял анархист Э. Кёрдеруа (E. Coeurderoy), написавший под влиянием Герцена книгу «Ура!!! Или революция казаков». В ней он приветствовал крушение старого мира, гибнущего под ударами гражданской войны или внешнего вторжения. «Запад не сдастся добровольно! В таком случае, не все ли мне равно, откуда явится и как будет зваться тот народ-меченосец, который при свете факелов погрузит Европу во власть анархии? Не все ли мне равно, будет ли это мой брат в Адаме, во Христе или в Мятеже? Разве война за счастье человечества не есть долг всех наций?» [39]. Книга Кёрдеруа вышла в 1854 г., он отправил ее Герцену, сопроводив письмом. Герцен отвечал доброжелательно, но отметил, что не во всем согласен с автором: на тот момент взгляды его стали куда более умеренными, чем прежде [28; 11, с. 60–65]. Уже в 1849 г. Герцен убедился, что сила не на стороне революционеров и что никакого общего восстания не произойдет, как и не будет никакого вмешательства извне. Герцен наблюдал за тем, как французское правительство все более жестко действует против радикалов, не встречая серьезного сопротивления. Настрой его статей все больше менялся: теперь он осознал, что преимуществами, которые дают право сильного, могут воспользоваться лишь контрреволюционные верхи. В этот период народ представлялся Герцену скорее безропотной жертвой властей, которая, подобно Лаокоону, запечатленному в скульптуре, терпит мучения, насланные на него богиней Афиной: «У меня сжимается сердце при виде того, что происходит вокруг изо дня в день. Это даже не борьба: представь себе растрепанную, пьяную, полуголую женщину, всю в синяках от жестоких побоев своего грубияна-мужа, представь себе, что она даже не протестует, что она терпит это унижение, а тот не унимается, – вот такой Лаокооновой группой выглядит столица Вселенной» [24, с. 273]. Гражданская война, так же как и любая другая война, в чем теперь убедился Герцен, – это «свирепое отвратительное доказательство безумия людского, обобщенный разбой, оправданное убийство, апофеоз насилия…» [19, c. 130].

Эти новые идеи Герцена наиболее полно выразились в статье «Донозо Кортес, маркиз Вальдегамас, и Юлиан, император Римский», которая позже в качестве заключительной главы вошла в его книгу «С того берега». Впервые статья была опубликована 18 марта 1850 г. в газете «Voix du Peuple». Ее появление было вызвано нашумевшей «Речью о ситуации в Европе» известного консерватора Д. Кортеса в законодательном собрании в Мадриде 30 января того же года. В ней он обрисовал угрожающее положение дел в поглощенной революцией Европе. Своей речью он стремился склонить кортесы предоставить кредит правительству Б. Мурильо. Сложившаяся ситуация, утверждал он, требует не только напряжения всех сил европейской католической цивилизации, но и дополнительных финансовых вложений [49].

Кортес пессимистично отзывался о современной Европе, и Герцен был полностью согласен с ним, повторяя его утверждение: «Европа в той форме, в которой она находится теперь, – разрушается» [32, с. 137]. Но если Кортес полагал, что старый порядок можно спасти, призывая к решительным мерам, то Герцен настаивал, что, несмотря на временные успехи реакции, неодолимые силы мировой истории приведут к падению современных государств и торжеству социализма и мешать этому бесполезно и аморально; нельзя «убить ребенка, чтоб прокормить отходящего старика, чтоб возвратить ему на минуту утраченные силы» [32, с. 138]. Современная ситуация напоминала Герцену эпоху поздней Римской империи, а борьба с социализмом – гонения на христианство, которое, вопреки всему, сумело стать доминирующей общественной силой к концу Античности. Европейские консерваторы уподоблялись Герценом императору Юлиану – гонителю христиан, защитнику обреченного старого мира, потерпевшему неудачу.