Знание о Боге, давшем творению бытие, приведшему его в бытие из абсолютного ничто, является той радикальной новизной, которую содержит Божественное Откровение в сравнении с другими традициями. С полной точностью и определенностью внутри самой Библии эта мысль о том, что Бог создал все из ничего, содержится во второй книге Маккавейской. Здесь вспоминается о мучениках маккавейских, о том, как на глазах матери Антиох Епифан мучил ее детей от старшего до младшего, надеясь, что она, не выдержав их страданий, будет уговаривать их отречься от Закона Божия и вкусить запрещенную Моисеевым законом пищу. Но она, напротив, поддерживала своих детей, и именно ее устами впервые было точно сказано: Дитя мое, посмотри на небо и землю и, видя все, что на них, познай, что все сотворил Бог из ничего (2 Мак. 7: 28).
Если говорить, используя догматическую терминологию, то творение не является действием Божественной Природы, то есть никакой внутренней природной необходимости ввести мир в бытие у Бога нет. Бог самодостаточен, и Его Природа ничем не умаляется и никак не изменяется в зависимости от того, есть творение или нет. Творение, таким образом, является действием Божественной воли. Не природа Божественная вынуждает Его сотворить что-то, что не есть Он Сам. Творение является актом Его воли, а более точно – актом любви. Творение – это дар, который дан в общем смысле самому творению, а в более специальном смысле – дар, который Бог дает человеку.
Для нас бытие так императивно, что мы не можем помыслить о том, что быть – это свойство, которым можно обладать, а можно и не обладать. Если мы обратимся к апофатическому богословию, то Сам Бог превышает всякое свойство. В произведении «Таинственное богословие» из цикла, называемого «Ареопагитики», приписываемого упоминаемому в Деяниях апостолов ученику апостола Павла Дионисию Ареопагиту[19], формулируется принцип, в соответствии с которым Бог выходит за пределы всякого свойства. Кроме того, что Бог не есть ни благо, ни не благо, в этом же ряду говорится, что Бог ни есть, ни не есть. И этим апофатическое поклонение Богу отличается от несколько наивного представления, в соответствии с которым люди говорят: «Атеисты считают, что Бога нет, а мы, верующие, говорим, что Бог есть». В определенном отношении это, конечно, верно, но быть – это свойство, а Бог не описывается свойствами.
А творение – это то, что есть. И это свойство творения – не его собственное свойство, а дар, который ему дал Бог и который Бог может отнять. Бог в этом свободен. Как об этом прекрасно выразился митрополит Московский Филарет (Дроздов): «Тварные существа поставлены на творческом слове Божием, как на алмазном мосту, под бездной Божественной бесконечности, над бездной собственного своего небытия»[20]. И это не есть пустые и отвлеченные слова. Люди, живущие в этом мире, ощущают, что бытие, не какое-то особое, благодатное, а просто бытие – это дар. И человек, который субъективно не ощущает своего единства с Богом, может потерять ощущение, что он есть.
Я знаю из своего священнического опыта, как многие, приходя на исповедь и говоря о разном, потом добавляют: «Но это все неважно, а важно то, что меня нет». Это духовное измерение. В психотерапии же такое состояние известно как потеря самоидентичности, деперсонализация. Оно есть следствие того, что сейчас очень трудно сохранять реальное общение с Богом. Это один из симптомов безбожия, один из симптомов разделения с Богом, который в первую очередь ощущается не людьми вне Церкви, а как раз людьми церковными, потому что эти состояния даются им для испытания их веры.
