— В запахе первоцветов я слышу неискушенность. Надежду на первую любовь. На счастье. Чистоту и незамутненность грез.
— Вот как?
Незнакомец явно играл со мной, и его игра была опасной. Для меня.
— Но вы так и не ответили на мой вопрос, — справившись со своим смущением, перешла я в наступление. — Как вы узнали, что я — это я?
— Слава бежит впереди вас, — галантно склонил голову незнакомец. — Я наслышан о талантливой чародейке, чьи духи, крема и туалетная вода заставляют людей влюбляться, грустить, радоваться и снимают головную боль.
— Это… это слишком, — покраснела я от смущения и… что уж тут скрывать… от удовольствия.
— Вы позволите пригласить вас на танец… Джессейра?
Каждый раз, когда он делал эту маленькую паузу перед моим именем, сердце у меня пропускало удар, словно я ожидала услышать что-то другое и каждый раз обманывалась. Я смогла лишь склонить голову и вложила вспотевшую от волнения руку в его — твердую и теплую, с длинными гибким пальцами. Он опустил глаза и вздрогнул. Взгляд незнакомца упал на колечко на моем мизинце — маленький изумруд, изящно оправленный в золото. Оно вспыхнуло в лучах луны. В глазах мужчины появилась какая-то затаенная мысль, но через секунду он поднес мои пальцы к своим губам. Затем пожал мою руку, но не успела я возмутиться такой вольности, как незнакомец уже вывел меня из-за занавесей в зал. Я невольно заморгала, так ударил по моим привыкшим к темноте глазам яркий свет магических свечей, что плавали над толпой.
Мой спутник, облаченный в фиолетовый камзол с серебряной искрой, повел меня в бальный зал, не выпуская руки, словно боялся, что я убегу. Я шла в каком-то трансе, не в силах отнять ее. Бежать! — во второй раз мелькнула прежняя мысль, но я снова позволила ей выпасть из рук смятым конфетным фантиком к куче других, отброшенных таким же небрежным жестом.
— Аппелетто, — сказал незнакомец.
— Что?
Я заставила себя оторвать взгляд от его насмешливо изогнутых губ и ямочек на щеках и поднять глаза выше. В свете свечей грустные глаза незнакомца были больше похожи на зеленые турмалины, порой меняя цвет на дымчато-серый топаз. Это завораживало и пугало. Я снова почувствовала, что тону в его взгляде.
— Аппелетто, — повторил мужчина. — Танец, завезенный давно из-за океана. Сначала завораживающе и опасно медленный, потом ускоряющий темп.
— Я умею его танцевать, — чуть с обидой сказала я: неужели он считает, что мне не дали должного образования?
Ну и пусть я лишь приемыш в графской семье, но учителя уделяли мне столько же времени, сколько и Долли, Катти и Мисси. А кое в чем я даже превзошла своих сестер.
— Я в этом не сомневался, — усмехнулся незнакомец. — Я лишь хотел вам указать на то, как будут… будет развиваться танец.
И снова эти многозначительные паузы, как будто намеки на что-то большее, чем обычный маскарадный флирт. Маленькие ловушки, в которые я должна попасться. Или уже попалась?
Музыканты взялись за смычки, и духоту танцевального зала пронзили дрожащие, как струи ливня, скрипичные трели. За ними последовал бас виолончели. Звуки клавиш клавесина — капли, падающие на гладь озера. Незнакомец властно притянул меня за талию, и начался танец.
Аппелетто и правда сначала мучительно медленный, словно оттягивает развязку, неуверенно продвигается вперед. Шаг в сторону, медленное кружение, шаг в другую сторону, снова кружение. Рука незнакомца на моей талии жгла меня даже сквозь ткань, а неотрывный взгляд заставлял то и дело покрываться мурашками. Да что же это такое? Почему он на меня так действует?
