В 1646 года в требниках (сборниках «треб» служб и молебнов на разные случаи жизни) появляется «Молебное пение за царя и за люди, во время брани против супостатов, находящих на ны».
В веке XVIII, благодаря преобразованиям Петра I, Россия уже морская держава и русский флот уже имеет в своей истории славные победы над неприятелем на море, и в требниках появляется «Чин благословения воднаго судна ратнаго на сопротивныя отпущаемаго, единаго или многих, и благословения воином в них плыти хотящим».
Тяжёлые Крымские походы времён Петра Алексеевича и Анны Иоанновны отражены в «молебном пении певаемом в бездождии». То есть в засуху.
Тогда в походах от болезней и нехватки воды погибало в разы больше солдат, чем во время сражений.
Ещё один раздел молитвой священника освящает место для рытья колодца.
Сколько раз слова, призывающие на землю живительную влагу, звучали из уст полкового батюшки посреди солончаковой степи:
«Последование молебного пения певаемого во время бездождия.
О еже благорастворенныя воздухи и дожди благовременныя к плодоношению милостливо послати земли, и людем своим, Господу помолимся…Вольный дождь с благорастворёнными воздухи даруй земли, еже приносити людемъ твоимъ плоды изобильны и насыщати всякое животно твоимъ благоволениемъ.»
Каждая глава этой книги, хоть и в молитвах, но словно в граните памятника отразила все тяготы той суровой эпохи, наполненной битвами и опасными походами русского войска.
Перелистывая страничку за страничкой, я провёл несколько часов – текст и поэтика молебных пений захватили все моё внимание.
Некоторые страницы были подписаны орешковыми чернилами размашистым стилем скорописи 18 века.
В рукописные пометки я пока не вникал – осматривал блок в целом.
Обложка держалась на двух лоскутках льняной ткани. Слава Богу – переплёт родной! Переделке не подвергался. Форзацы кожаных корочек обклеены исписанными витиеватым почерком листочками.
С этим тоже придется разбираться, но чуть позже.
Пролистав уже более половины, не очень большого объёма книги, в середине я обнаружил сложенный вдвое достаточно потрёпанный листочек.
Страшно взять в руки – настолько он был ветхим.
Бумага походила на обрывок изношенной материи, по неровным краям торчали крупные ворсинки.
В старину бумагу делали из ткани. Перебраживали в огромных чанах ветошь, варили, заливали известью – добивались однородной массы и за тем выливали на подносы – дно которых это и была мелкая сетка.
Если было необходимо, в центре и по краям из проволоки выкладывали рисунок – герб или надпись.
Впоследствии эти рисунки и становились «водяными знаками».
Аккуратно развернув сложенный листок, я затаив дыхание, прочёл несколько строк.
Это был настоящий клад!
За всю жизнь ничего подобного мне в руки не попадало! Это был титульный лист!
На одной стороне выходные сведения книги, на другой оглавление!
Несмотря, на то, что от прямоугольного листа остался совсем маленький овал с неровными краями, основной текст, прекрасно читался!
Не нужны теперь водяные знаки-филиграни, которые все равно идентифицировать пока не удалось.
Нет смысла гадать, когда и кем издана книга.
Титульный лист – это лицо книги!
Утрата титула снижает цену книги в разы!
Титульный лист придаёт книге статус исторического памятника.
Затаив дыхание и сдерживая бурную радость, я прочёл текст на церковно-славянском языке:
«…Повелением благочестивейшего Государя нашего, Царя и великого князя Петра Алексеевича, всея великия и малыя и белыя России самодержца, при благороднейшем нашемъ Царевиче и великомъ князе Алексее Петровиче. Благословлениемъ преосвященныхъ архиереевъ между патриаршествомъ, напечатася последование сие молебныхъ пений в царствующемъ великомъ граде Москве в лето от сотворения мира 7216. Отъ рождества же по плоти Бога Слова…»
