— Почему… — она находит в себе силы зашипеть, но я прижимаю указательный палец к пухлым губам..
— Почему холера? — заставляю её прижаться задом к подоконнику. — А как еще назвать стервь, из-за которой мне двадцать минут выносили мозг?
— Вам? Из-за меня? — девчонка не понимает. Но правила игры понимает, переходя на такой шепот, который не услышит никто кроме нас.
А кому еще будет жаловаться на развязность нынешней студентоты почтенная преподавательница по философии? Конечно же первому кандидату на пост декана. Декан-то в больнице лежит. Третью операцию на сердце позавчера перенесла.
— Значит, перепихнуть приспичило, да, холера? — шиплю на ультразвуке, склоняясь ближе к лицу девчонки. — Так приспичило, что эту тему ты обсасываешь на всю столовую, не давая обедать приличным взрослым людям?
По лицу девчонки разливается мертвенная бледность.
— Я не… — снова жму палец к её губам, снова она послушно замолкает, сглатывая.
А один на один не такая и наглая, как на парах.
Хотя похрен мне сейчас на то, какая она на моих парах. Не похрен, что между нами сейчас сантиметра два. Не похрен, что у меня снова железобетонный стояк, который и эти два сантиметра к нулю приговаривает.
Два дня её не видел.
Два дня думал о ней.
А ведь мне её нельзя. Только вчера заседание кафедры было, на котором мою кандидатуру на деканство приняли к рассмотрению. Мне сейчас со студенткой трахаться — вкапывать в землю и себя, и Васнецова, который за меня поручился.
А я на губы холеры своей смотрю, а на внутреннем табло обратный отсчет идет, когда я на них рухну. Все с ней обострено, все инстинкты, все чувства. Слишком она хороша, слишком заманчива. Слишком долго ее хочу и не получаю желаемого.
— У тебя проблемы, Катерина? — спрашиваю, чтобы отвлечься.
— Это вопрос? — тонкие бровки нахальной паршивки поднимаются выше. — Или вы мне угрожаете, Юлий Владимирович?
— Вопрос. — Сжимаю пальцы на её колене. Явственно ощущаю дрожь, любуюсь расширенными зрачками, пересохшими губами.
Девочка хочет. Меня или просто? Судя по возмущениям моей коллеги — Ивановой особо плевать. Так почему бы и не я, не так ли?
— Допустим, — холера побеждает порыв и дерзко задирает подбородок, — а вам какое дело?
— Интересует цена вопроса, — пальцы медленно ползут выше по колену девчонки, — сколько тебе нужно, чтобы решить свои проблемы, Катерина?
— Вас не касается.
— Я удвою сумму, — шепчу прямо в её ухо, — удвою, если перестанешь ерепениться.
— Сто штук дадите? — она беззвучно смеется, запрокидывая голову. — За перепих?
— Дам, — без тени сомнения откликаюсь. Конечно, девочки по вызову обычно дешевле. Но девочки по вызову не вызывают у меня и десятой части нынешней похоти.
— Кинете, — она качает головой. Неужели сейчас она сомневается только в этом.
— Тебе предоплату внести? — с язвительной улыбкой спрашиваю. — Сколько надо? Половину? Сто процентов?
— Двести, — нагло сверкает глазами паршивка, — двести и я вся ваша. В любое время и в любом месте.
Смотрю на неё, смотрю, а потом широко улыбаюсь.
Если она думала меня этим подрезать — ей придется обломиться. Всем на кафедре известно, что зарабатываю я отнюдь не только преподаванием. Потому меня и держат, что я могу выдрочить из безмозглой студентоты специалистов первого класса.
— Дай мне минуту, Иванова, — говорю с ухмылочкой. Девчонка на меня недоверчиво смотрит. А я берусь за телефон.
Когда в кармане ее черного жакетика вибрирует телефон — мы чувствуем это оба.
