— Ты куда? — Анька обеспокоенно смотрит на меня. У неё еще недоеденный эклер и недопитая чашка кофе. Ей не хочется дергаться с места.
— Я в библиотеку зайду за методичкой, — улыбаюсь, — не парься, Нют, я не потеряюсь. Просто после следующей пары библиотекарши точно не будет. Она всегда на час раньше сваливает.
— Ла-а-адно, — тянет Анька не особо радостно, — К Ройху только не опаздывай. С дерьмом же опять сожрет. Бегом беги.
Бегу. И честно говоря, испытываю облегчение. Наконец-то одна.
И даже могу обдумать предложение Кострова без дурацких комментариев.
Я вообще-то не всегда люблю уединение. Вообще его не люблю, если честно. Но вот сегодня день полон дурацких, слишком личных бесед, и мое личное пространство как только не поимели. Только что раком не поставили.
Поэтому очень рада, что получилось выкрасть себе небольшой перерыв на то, чтобы зайти в университетскую библиотеку и попросить Марину Анатольевну пропустить меня в фонд. Вообще-то так не положено, чтобы студенты между рядами полок шастали, но у меня с нашей библиотекаршей свои высокие отношения. Ни один библиотекарь в здравом уме и трезвой памяти не откажет чокнутому книжному червю, который за три года почти треть всей факультетской подборки книг и периодических изданий перечитал.
— А как же обед, Катя?
— А я уже с него, — улыбаюсь.
— Полчаса прошло от звонка на большой перерыв, — Марина Анатольевна косится на часы и покачивает головой, — нельзя так быстро кушать. Вредно для желудка.
— Когда я об этом вспоминаю, еда в моей тарелке уже кончается, — философски вздыхаю я, — можно поищу нормальное пособие для материаловедения? Лев Георгич, конечно, хорошо читает, но его задание только по лекциям сделать нереально.
— Да-да, конечно, найдешь нужную полку?
— Я все помню, — киваю и деловито шныряю в нужном мне направлении. Библиотечный запас у нашей кафедры просто потрясающий. Заблудиться можно в рядах забитых книгами полок.
Я и хочу заблудиться. Спрятаться к черту от собственных мыслей, от всей этой озабоченной ереси.
Кострова надо послать. Без вариантов надо. Не могу я себе представить, как с ним хотя бы целуюсь. Он вон меня за плечо потрогал, а я уже хочу поискать в рюкзаке тюбик с гелем-антисептиком.
При том, что в общем и целом Костер нормальный, веселый, ну и пусть понторез хренов, это не тот недостаток, за который стоит его презирать. Пока папа был жив, я тоже была та еще чика. Тоже с понтами. Тогда продинамить парня было классным развлечением. Мы с Анькой даже соревновались, кто сделает это эпичнее.
Сейчас как-то тошно уже этим заниматься. Стало слишком много больших проблем.
В том-то и дело, что их слишком много. Настолько много, что я ничего кроме них не вижу. Говорят, когда у человека депрессия, самое сложное для него — допустить в свою жизнь что-то позитивное. Потому что лежать и страдать — для организма путь самый легкий, преодолеть тьму, раскатывающую тебя тонким блинчиком сложно. Но можно.
Мне все-таки стоит еще раз подумать насчет Костра. И правда ведь симпатичный. И в принципе опытный, поди получится у него доставить удовольствие…
Звук телефона в библиотечной тиши звучит как сирена пожарная. Я подскакиваю, хватаюсь за телефон, от волнения — роняю его, чертыхаюсь шепотом, снова хватаю, вырубаю звук. Фух.
Вроде знаю, что никто меня не расстреляет за это, а все равно — шуметь в библиотеке страшно, это почти условный рефлекс — в библиотеке нужно вести себя тише воды ниже травы.
