Ерошкин снова ухнул в бездну.
Очнулся на берегу Оленгуя. Но очнулся как-то странно. Ему казалось, что он только вчера окончил школу, а сейчас спит и видит какой-то очень яркий сон, в котором перенесся в незнакомые места.
Лишь сегодня ночью наваждение рассеялось. Он вспомнил всё. За исключением тех эпизодов, когда он парил в черной бездне, где время словно остановилось.
Майор задал Ерошкину несколько вопросов, затем спросил:
– Ты мне доверяешь, Николай?
– Как самому себе!
– Тогда слушай внимательно, парень, и мотай на ус. Говори всем и каждому, что в лесу встретил медведя, испугался и убежал, не разбирая дороги. Блуждал по тайге всю ночь. Совершенно не помнишь, как вышел к реке. Что-то, мол, случилось с головой. Нигде никому даже не заикайся ни про лагерь в тайге, ни про то, что ты услышал, притворяясь спящим. Ты и мне ничего не говорил, понял? Валяй Ваньку! И еще: после выписки увольняйся и уезжай куда-нибудь подальше – в Узбекистан, в Туркмению… Со своей профессией не пропадешь.
– Понял, – вздохнул Ерошкин и наклонился к майору: – Так что же это было, Алексей Павлович?
– Сон, Коля, обыкновенный ночной кошмар заблудившегося путника.
Позднее Ерошкин уехал. Его психика к тому времени восстановилась полностью.Лет через двадцать жизнь свела меня с бывшим бравым майором.
Сейчас полковник в отставке Боровиков живет в Сестрорецке.
Он много лет хранил молчание. Не из страха оказаться «лишним свидетелем», а из чувства служебного долга, считая, что прикоснулся к важной государственной тайне. Позднее же, когда не стало и государства, которому он присягал, Боровикову, по его признанию, попросту не хотелось присоединяться к хору записных «разоблачителей» и «очернителей». За рюмкой чая мы разговорились.
Вот что он рассказал:
– Сначала напомню обстановку тех лет, тем более, что мне она знакома не понаслышке. К концу 60-х температура в советско-китайских отношениях достигла точки кипения. В китайской официальной прессе «северный сосед» изображался в образе лютого врага. Масла в огонь подлили события вокруг Чехословакии в 1968 году. В Китае были уверены, что подобную акцию СССР готовит и против их страны. В марте 1969 года произошли известные события на острове Даманский, в результате которых погибли 58 наших пограничников и порядка 600 китайских военнослужащих. Инциденты на границе продолжались всё лето. Только в районе всё того же злополучного острова Даманский наши пограничники вынуждены были открывать огонь более 300 раз! За неполных пять месяцев! Вооруженные стычки происходили и на других участках. Запад с тайным вожделением ждал, когда же две крупнейшие социалистические державы сойдутся в смертельной схватке. И не просто ждал, но и всячески подталкивал к ней китайскую сторону, умело подпитывая ее страхи перед «угрозой с севера».
Военно-техническое превосходство СССР в тот период было неоспоримым. Козырем Китая являлись его неисчислимые людские ресурсы. В случае боевых действий масштабные жертвы со стороны Китая были неизбежны. Однако китайская пропаганда демонстрировала готовность к таковым. Очередной съезд компартии Китая взял курс на «непрерывную революцию» и подготовку к войне. В Москве понимали, что применение с нашей стороны в этих условиях всей огневой мощи на долгие годы, если не навсегда рассорит нас с недавним другом, а в целом приведет к непредсказуемым последствиям в наших отношениях со всем «третьим» миром. Но и принять китайские условия было невозможно! Это означало бы проявить слабость в глазах всего мира. Тупик!
