Со многими там случались всякого рода казусы и странные происшествия.
Иные водители признавались, что проезжая мимо Сыпчугура поздним вечером в одиночку, они вообще стараются не смотреть в сторону заколоченных домов.
«Сколько лет уже прошло, а я помню ту ночь до мельчайших подробностей! – размышлял время от времени бывалый водила. – Если честно, то они, эти невидимые человечки, немного пожадничали. Одарили меня своей силой всего-то на какой-то часок, а могли ведь и навсегда. Только подразнили. Вот почему я до сих пор немного ворчу на них».
Таинственный случай на таежной трассе
Майор Боровиков, кадровый офицер инженерных войск, получил приказ в сжатые сроки построить высоковольтную линию для электроснабжения военных объектов, размещенных в тайге западнее городка Дарасун. В распоряжении майора была рота военнослужащих, а также опытная бригада гражданских специалистов. Трасса будущей ЛЭП протяженностью в несколько десятков километров целиком проходила по тайге, ныряя с сопки на сопку, и вдобавок пересекала холодную речку Оленгуй и довольно крутой хребет Черского. Места большей частью были не просто безлюдные – нехоженые, дремучие, окруженные болотами. Даже охотники-промысловики обходили их стороной.
Дело осложнялось еще и тем, что проектная документация по трассе, подготовленная в условиях спешки, оказалась «сырой».
Небольшое техническое отступление.
Створ будущей ЛЭП прокладывают на местности изыскатели, которые рубят (если трасса проходит по лесу) узкую просеку шириной в один метр, а привязку опор (пикетов) обозначают вбитыми в землю металлическими штырями. Затем настает черед лесорубов, которые рубят уже нормальную просеку и расчищают ее от стволов, веток и пней. И лишь после этого за дело берутся строители.
Но на сей раз всё смешалось. Особенно волновал Боровикова 14-километровый пролет, пересекавший хребет Черского. Лесорубы туда еще не добрались, а проектная документация не давала полного представления о конкретных особенностях трассы. Поэтому майор решил послать в разведку группу из 3-4 солдат, которые прошли бы этот участок пешком, двигаясь по узенькой изыскательской просеке от пикета к пикету и фиксируя каждую особенность рельефа. По расчетам, такой переход занял бы от силы 7-8 часов. А на выходе – в долине реки Оленгуй – он бы на автомобиле встретил эту группу и отвез в лагерь.
Никаких средств связи своим парням майор, к сожалению, дать не мог. Обещанные рации еще не поступили, ну а о мобильниках в ту пору даже не слыхали.
Впрочем, никаких неожиданностей не предвиделось. Правда, обитали в тайге медведи и рыси, но на человека они не нападали, по крайней мере, сейчас, летом, к тому же, как утверждали бывалые охотники, всё это зверьё давно ушло в глубину тайги, напуганное воем техники и «мирными» взрывами скального грунта.
Проблема заключалась в другом. Каждый человек в отряде был на счету, а тут приходилось отрывать от дела на целый день сразу четверых.
Вот тут-то и нашелся доброволец, бравшийся в одиночку пройти весь маршрут: Николай Ерошкин, из гражданских специалистов.
Заяви об этом кто-нибудь другой, Боровиков засомневался бы. Но Ерошкину, с которым вместе построили не один объект на пространстве от Восточной Германии до Камчатки, майор доверял на все сто. Этот 30-летний ас-верхолаз, не ведающий страха высоты, был вместе с тем исключительно осмотрительным, добросовестным и ответственным работником. Всякое задание он скрупулезно выполнял от «а» до «я», был генетически неспособен забивать шуруп молотком (а ведь многие забивали, очень многие!) и никогда не лгал, даже по мелочам.
