Словом, это был тот парень, с которым можно идти в разведку. А в данном случае – отправить его в разведку одного, твердо зная, что он принесет максимум полезной информации и не упустит ни одной детали.
И майор согласился с легким сердцем.
В расчетное время Ерошкин в долину Оленгуя не вышел. Не появился он ни через час, ни через два, ни к вечеру. Организовывать поиск на ночь глядя не имело смысла
Однако к рассвету всё было готово к спасательной экспедиции. Вот только предпринимать ее не пришлось.
Ерошкин сидел на камне на берегу Оленгуя и задумчиво смотрел на воду. На шум подъехавшей машины не отреагировал никак.
– Ты где пропадал, парень?! – бросился к нему Боровиков.
Тот медленно обернулся. У него было недоуменно-детское выражение лица, словно он видел майора впервые в жизни, да и вообще не понимал, что же происходит вокруг? Он не казался уставшим, хотя, по логике, провел в дикой тайге бессонную ночь. Одежда его была в порядке, на коже – ни царапины. Рядом лежал раскрытый рюкзак, и было видно, что к сухому пайку он даже не притрагивался.
На град вопросов Ерошкин отвечал улыбкой… идиота.
В это время над тайгой появился грузовой вертолет. На подвеске он нес объемистый контейнер.
Внезапно Боровиков понял, что винтокрылая машина поднялась из района трассы, где должен был проходить Ерошкин.
Утро сплошных загадок… Но сейчас было не до них. Боровиков отвез пострадавшего в госпиталь, рассказав военврачу всё, что знал сам. Медик предположил, что Ерошкин перенес сильный стресс, и увел того с собой.
Следующим утром вдоль створа трассы отправился отряд из семи человек. Возглавлял его сам Боровиков. С ним шли два гражданских специалиста и четверо солдат. У гражданских были охотничьи ружья, у солдат – заточенные саперные лопаты. Так, на всякий случай.
Летняя тайга была величественна и роскошна. Могучие лиственницы, казалось, подпирали небеса. Повсюду выставляли себя напоказ грибы и ягоды. Между сопками текли быстрые студеные ручейки, которые группа переходила по камням и бревнышкам. Иногда трасса выводила на открытую каменистую вершину с причудливыми валунами, откуда открывался необъятный простор, уходящий вдаль на многие десятки верст. Живописность иных пейзажей настолько завораживала, что группа невольно замедляла шаг, а то и останавливалась без всякой команды. Вот только тучи мошкары досаждали.
Но никаких странностей покуда не встречалось. Все пикеты были на месте, исключая двух-трех, подрытых кабанами. Створ трассы местами сильно зарос кустарником, и его направление приходилось определять с помощью теодолита.
Позади остались уже восемь километров пути, когда группа приблизилась к отрогам хребта Черского. И здесь перед путниками открылась площадка правильной круглой формы диаметром порядка ста метров. Она располагалась по ходу трассы, и миновать ее Ерошкин никак не мог. Площадка была покрыта слоем утрамбованного песка, из которого кое-где торчали бетонные столбики, предназначенные для установки на них электрооборудования. С окружающих сосен свисали обрывки проводов и клочья маскировочной сети. Чуть в стороне проглядывался расчищенный от зарослей прямоугольник: несомненно, вертолетная площадка.
Кто-то из солдат пошутил относительно базы НЛО. Однако по унифицированным бетонным столбикам, по множеству других мелких примет было ясно, что хозяйничали тут отнюдь не зеленые человечки.
