«Невозможно, – пишет он, – достичь трансцендентного Царства Божьего, если не участвовать в борьбе внутри исторического Царства Божьего. Ибо трансцендентное реально во внутриисторическом. Каждый индивид ввергнут в трагическую судьбу исторического существования…Нет такого человека, судьба которого не испытывала бы влияния исторических условий»[27].
И наконец, о конце исторического времени, об eschatos'e. Как трактует Тиллих, в некий час Земля перестанет существовать в пространстве-времени – она перейдёт в вечность, настанет Вечная Жизнь! Свершившийся eschatos соединит «в себе пространственно-временной и качественно-ценностный смыслы»[28]. Этот непостижимый eschatos хочется назвать соединением несоединимого. Скорей всего, так оно и есть, ибо человеко-ценностные категории находятся совершенно в другой плоскости, нежели пространственно-временные категории – только в Вечной Жизни это соединение, по-видимому, и возможно.
Чтобы подчеркнуть особое значение цели для исторического тела, зададимся вопросом: что такое цель? Цель не для стрелы, не для ракеты, не для учёного, строителя или писателя, а прежде всего, для исторического тела?
Цель вообще – это заданность перехода данной системы (цивиты) из одного состояния – в другое. Это новое состояние, достигаемое не само собой (по принципу «самосборки»), а целенаправленными усилиями самой системы в качестве заинтересованного субъекта (или какого-то стороннего субъекта, связанного с этой системой). Как правило, в результате успешного достижения цели повышается уровень сложности, возможностей, свободы, жизненного потенциала системы-субъекта. И вот что ещё достойно внимания: прежде чем достигнуть цели, субъект должен наметить, замыслить её, т. е. «заполучить» её до её достижения; лицезреть перед собой её эйдос-образ, её «модель»! Благодаря чему выстраивается «мост целевой дуги» между замыслом цели – и ею самоёй, т. е. образуется некая целостность, реализуемая в динамике; целостность, простёртая во времени и в пространстве меж началом и окончанием, – найденное-искомое. Захват пространство-временной реальности в «силки» динамической структуры, пребывающей лишь в состоянии «полёта». Вот в чём сила и тайна цели. Если в историческом деянии есть цель, то значит есть и смысл. Цель неизбежно сопряжена со смыслом. Цель без смысла – бессмыслица, аннигиляция цели.
* * *
Думается, не лишним будет сказать следующее. Чтобы быть целеустремлённым, историческое тело прежде всего должно быть словоустроенным. Двигаться к цели можно лишь тогда, когда цель намечена, обозначена, есть. Но чтобы наметить цель, надо осмыслить ситуацию, свои возможности, наконец, своё призвание – необходима мыслительная работа, которая, как известно, без слова не совершается. Кроме того, цель должна быть названа – это уже залог, «задаток» её достижения.
Цель как стержневое понятие сущностно важна как для исторического тела, так и собственно для человека. Человек бесцельный – ничто! Бессмыслица, зряшная суета, летаргия, мертвенность… Человек – это дерзание, стремление, путь. Он обретает смысл в движении к цели, в захваченности ею. Ему предлежит грандиозный Путь, влекущий даже через смерть к великим осуществлениям во Имя Божие! Цели, однако, бывают истинные, праведные и ложные, неправедные. Здесь мы говорим лишь о целях праведных. Сказано: Бог благословляет даже намерения! И ещё сильнее, у Флоренского: цель целей – Бог! Это о праведных целях.
