Читать онлайн Светлана Жарникова - Русь Ведическая и Священная прародина ариев

Архаические мотивы северорусской орнаментики

(к вопросу о возможных праславянско-индоиранских параллелях).

Академия Наук СССР. Aвтореферат диссертации.

Общая характеристика работы

Данная работа проводилась в рамках исследований ведущихся в Институте Этнографии Академии Наук СССР и направленных на изучение этнической истории и древнейших связей восточнославянских и индоиранских народов (арьев, или ариев).

Актуальность темы обусловлена:

во-первых, всё усиливающимися разносторонними советско-индийскими контактами и стремлением народов двух стран лучше узнать друг друга, найти истоки традиционной русско-индийской дружбы;

во-вторых, она обусловлена тем ростом этнического самосознания, который повсеместно наблюдается в последние десятилетия и зачастую принимает столь уродливые формы, как национализм и расизм.

В свете этого региональные этноисторические исследования, в настоящее, время приобретают особу научную остроту, так как знание этнической истории помогает современному человеку освободиться от узости националистического взгляда на мир, понять роль и значение вклада в общую сокровищницу человеческой культуры всех народов, осознать, что Человечество едино.

На страницах данной работы впервые в отечественной науке древнейшие праславянско-индоевропейские связи (а возможно и этногенетическое родство ?) получили освещение с позиций сравнительного анализа древнейших, сохранившиеся до рубежа девятнадцатого – двадцатого веков. Как у индоиранских, так и у восточнославянских народов, геометрических и сюжетных орнаментальных схем, сложение которых уходит в глубина энеолита, неолита и даже палеолита Восточной Европы.

Автор данной работы счёл необходимым уделить внимание следующим аспектам проблемы:

Историографии вопроса о прародине индоевропейцев, индоиранцев и праславян и современным выводам индоевропеистики по данному кругу вопросов.

Вопросу об археологических культурах эпохи энеолита – бронзы и раннего железа, идентифицируемых с индоиранским и праславянским этническими массивами, свидетельствующих о древнейших контактах праславян и индоиранцев на обширных территориях Восточной Европы.

Вопросу о древнейшем населении севера Восточной Европы в период палеолита-бронзы, в свете новейших данных археологии, антропологии и палеоклиматологии.

Анализу архаической геометрической орнаментики текстиля, сохранившейся у восточнославянских и индоиранских народов до рубежа девятнадцатого – двадцатого веков, как этнического дифференциатора и своеобразного индикатора подвижек арийских народов на территории Евразии на протяжении длительного исторического периода.

Вопросу о возможных общих истоках некоторых образов архаической мифологи», сохранявшихся в «Ригведе» и «Авесте» – с одной стороны, и в северорусской орнаментальной традиции – с другой.

Анализу архаической орнаментики в трёхгранно-выемчатой резьбе по дереву и возможной семантике мотивов этой резьбы у индоиранцев и праславян.

Анализу свидётельств «Ригведы», «Махабхараты» и «Авесты» о древнейшей северной прародине индоиранцев и современных данных археологии, антропологии, палеоклиматологии, подтверждающих возможность северной локализации древнейших территорий становления праиндоираиского этноса.

Содержание работы и методическая база. Источники и историография.

Данная работа состоит из введения, в котором раскрывается актуальность темы, историографического очерка, трёх глав, посвященных анализу развития восточноевропейского орнамента на протяжения огромного временного периода от верхнего палеолита рубежа девятнадцатого – двадцатого веков. и его роли как индикатора этномиграционных процессов, связанных с подвижками индоиранских народов, в середине второго – начале первого тысячелетия до нашей эры и заключения.

В историографическом очерке анализируются различные гипотезы, связанные с проблемами прародины индоевропейцев, индоиранцев и праславян. Огромную роль в решении этих вопросов играют данные сравнительного индоевропейского языкознания. Так одной из наиболее ранних, сформировавшихся ещё в середине девятнадцатого века, является гипотеза о среднеазиатской прародине индоевропейцев, которая в настоящее врея оставлена подавляющим большинством исследователей. Один из крупнейших советских лингвистов Горнунг отвергал не только концепцию «азиатской прародины» индоевропейцев, но и все варианты «среднеевропейской и южно-русско-прикаспийской прародины». Выдающийся болгарский лингвист Георгиев также считает, что прародину индоевропейцев надо искать только в Европе, ограничивая ареал их обитания районами Восточной и Центральной Европы. В тысяча девятьсот восемьдесят четвёртом году вышла в свет работа Иванова и Гамкрелидзе «Индоевропейский язык и индоевропейцы» где авторы выдвигают новую гипотезу индоевропейской прародины на территории Передней Азии. Однако большинство исследователей видит, прародину индевропейских народов именно на территориях Восточной и Юго-Восточной Европы.

Исходя из этого делается в настоящее время и вывод о прародине индоиранских народов. Одной из самых распространенных и наиболее весомо аргументированных является точка зрения, согласно которой индоиранцы в эпоху, предшествующую их продвижению на территорию Ирана, Средней Азии, Афганистана и Северо-Западной Индии, обитали на юге Восточной Европы (в Северном Причерноморье).

Что касается древнейшего периода становления индоиранского этнического массива, то в конце девятнадцатого – двадцатого веков, выдающимся индийским исследователем Тилаком была выдвинута гипотеза, согласно которой древнейшими территориями формирования праиндоираицев являлись приполярные области Европы. Свою гипотезу он доказывал, используя свидетельства древнейших памятников индоиранской мифологии – «Вед», где зафиксировано знание таких арктических явлений, как год, разделенный на светлую и темную половину, полярные сияния, замерзающее море, Полярная Звезда и Большая Медведица высоко над головой и многое другое.

В связи с тем, что современные данные палеоклиматологии свидетельствуют, что в период с шестого по конец второго тысячелетия до нашей эры климат севера Восточной Европы был значительно теплее и мягче, а там, где в настоящее время находится тундра, росли смешанные леса и сосновые боры, можно считать, что концепция Тилака достаточно жизнеспособна, и что часть населения севера Восточной Европы могла продвинуться в южнорусские степи на рубеже пятого – четвёртого тысячелетия до нашей эры когда эти территории, в связи с усилением увлажненности, утратили былой полупустынный характер.

Вероятно, именно с таким передвижением части населения с европейского севера на юг связано возникновение в степной зоне Восточной Европы на рубеже пятого – четвёртого тысячелетия до нашей эры ямной культуры, которую многие исследователи считают индоиранской. Кузьмина считает, что именно в зоне степи и лесостепи в четвёртом – третьем тысячелетии до нашей эры, а возможно и несколько ранее, был одомашнен дикий конь. Распространение коневодства и культ коня у ираноязычных племен Средней Азии и других народов Старого Света.

Отсюда, как полагают Грантовский и Погребава, а также ряд других исследователей, началось в середине второго тысячелетия до нашей эры распространение на территории Северного Кавказа, Закавказья и Ирана, а также в степи Казахстана и Южной Сибири арийских народов, продвинувшихся в конце второго – начале первого тысячелетия до нашей эры в оазисы Средней Азии, Афганистан и Индию.

С индоиранскими племенами второго тысячелетия до нашей эры в настоящее время многие исследователи связывают представителей абашевской, срубной и андроновской этнокультурных общностей генетически связанных с ямной и распространенных во второго тысячелетия до нашей эры на огромных территориях Евразии от Нижнего Дуная на западе до Минусинской котловины на востоке, и от Печоры на севере до Северного Афганистана на юге. Этот огромный ареал в своей западной части находился в непосредственной близости, а зачастую просто накладывался на те территории, которые целый ряд исследователей связывают с прародиной славян. В свете вопроса о возможном славянско-индоираиском родстве это обстоятельство играет немаловажную роль.

Проблема локализации прародины славян не менее Дискуссионна, чем индоиранская. Горнунг считает возможным связывать, первичный ареал формирования протославян с носителями трипольской энеолитической культуры её среднего этапа.

В настоящее время советские учение всё увереннее локализуют прародину праславян в Поднепровье и Прикарпатье, и связывают с ними тшинецко-комаровскую культуру середины второго тысячелетия до нашей эры. Археологические материалы свидетельствуют, что связи, фиксируемые ещё на уровне энеолитических ямной и трипольской культуры, продолжаются и в последующие исторические периоды, и что тшинецко-комаровская, абашевская и срубная культуры в известной степени имеют общие истоки. Об относительной стабильности населения Поднепровья и о том, что его этногенетические корни уходят в глубокую древность, свидетельствуют данные антропологии, «позволяющие проследить историю физических предков восточнославянских народов до эпохи бронзы», до середины второго тысячелетия до нашей эры. О стабильности славянского населения на праславянской территории говорит и то, что, как отмечает Борис Александрович Рыбаков, границы праславянской тшинецкой культуры второго тысячелетия до нашей эры полностью совпадают с ареалом славянских пшеворской и зарубинецкой культур третьего века до нашей эры – третьего века.

Поскольку территориями формирования индоиранских народов в настоящее время большинством исследователей признается Восточная Европа и не было исторических причин, которые, как отмечает Наталья Романовна Гусева, могли бы заставить всех арьев покинуть прародину и, следовательно «огромная масса древнеямных, а позже срубных племен не исчезла о рассматриваемой территории», а стала одной из составляющих в этногенезе восточных славян, чей изначальный этнический ареал находился в непосредственной близости с индоиранским, можно делать вывод о древних, начавшихся ещё в энеолите контактах праславян и индоираицев.

Об этих древних контактах свидетельствуют многие акты. Это данные антропологии, лингвистики, ономастики, близость сакральной лексики, многих микологических сюжетов и образов народного искусства, обших у восточнославянских и индоиранских народов.

Одним из исключительно ценных исторических источников, позволяющих проследить значительную древность праславяноко-индоиранских связей, является народная орнаментика и, в частности, глубоко архаичный геометрический и сюжетный орнамент северорусской вышивки, ткачества, кружева и резьбы по дереву, так как, по определению Иванова, «части или группы распавшегося племени нередко расходятся и теряют связь между собой, но орнамент, продолжая хранить древние традиции, свидётельствует о древней общности этих групп».

Анализу становления и развития восточноевропейского орнамента на протяжение многих тысячелетий и выявлению как в восточнославянском, и в частности, северорусском орнаменте, так и в орнаментах современных потомков древних индоиранских народов, общих истоков, восходящих к глубокой древности, посвящена первая глава данной работы.