– Не я отравил ее! А по твоему недосмотру приготовил совсем не то зелье, которое ей было нужно! И теперь она умирает! Умирает по твоей вине! – кажется, знахарь разозлился не на шутку, когда читал мне мораль.
А я просто оцепенел, понимая, что и правда оплошал. Я не сказал, кем является Луна, не желая раскрывать ее историю.
– Ты… Ты не предупредил, что твое зелье может быть опасно! – взревел я, набрасываясь на знахаря и хватая его за шиворот, толкая прямо к деревянной стене.
Он был немаленький, и от толчка вверху, на деревянных полках, что-то зазвенело, посыпалось на наши головы. Я отчаянно надеялся, что то, что рассыпалось, магическое. Что перенесет меня обратно, в момент, когда я покупал это злосчастное зелье, что оно повернет время вспять, но… ничего не произошло.
– Отпусти, – фыркнул, тряся головой и встряхивая длинными нечесаными космами, знахарь, и я послушно разжал кулак. – Я приготовлю противоядие. И больше никогда не смей давать что-то этой девушке! Она еще и потеряла свой хвост… Я боюсь, что противоядие может не сработать! Или пойти побочный эффект! Ты понимаешь, как мы рискуем с тобой? Рискуем жизнью этой девушки!
– Выбора нет. Мы должны рискнуть и спасти ее. Без нее мне жизнь – не жизнь. Пожалуйста, знахарь, помоги мне! – почти взмолился я, понимая, насколько ничтожны наши шансы.
– Жестокие божества не зря просят высокие цены за свои услуги. И горе тому, кто смеет с ними спорить и менять их решения, – тихо ответил знахарь, когда я отпустил его и отступил на пару шагов.
По его лицу было заметно, что он сильно переживает.
– Но Луна страдала от боли… – попытался воспротивиться я.
Знахарь поморщился:
– Значит, такова была воля божеств. Ты хотел избавить ее от боли, но этим лишь навредил. Побудь с девушкой, подержи ее за руку, она успокаивается в твоем присутствии. А я пока отойду на кухню приготовить снадобье.
Так знахарь и сделал. А я тем временем присел прямо на деревянный стол, смахнув с него какие-то сушеные листья. И взял за руку Луну. Она лежала смирно, не шевелясь, хотя лицо с закрытыми глазами изредка искажалось гримасой боли.
– Потерпи, моя малышка… – прошептал я нежно.
Я вложил свою теплую ладонь в ледяную руку Луны. Мысленно пытаясь согреть ее. Хотя зачем мысленно? Покосившись на занавесь, что отделяла кухню и гостиную, где знахарь встречал гостей, я поднес безвольную руку Луны к своим губам, пытаясь согреть дыханием.
– Совсем скоро ты выпьешь новое зелье и очнешься…
– И снова будет больно? Я не хочу… – еле слышно прошептала Луна, не открывая глаз.
Я дернулся, понимая, что она в бреду. И скорее всего, не осознает ни своих, ни моих слов. Но сердце уколола непрошеная боль. Эта девушка ради меня рискнула всем… Она отринула свой мир, сбросила хвост, получив ноги, которые ей не нужны – и все это ради любви, ее любви ко мне. Я ведь видел, как влюбленно смотрит на меня Луна. А я? Чем отплатил ей я кроме того, что принес боль?
– Обещаю, я спасу тебя. Я избавлю тебя от боли, я… – горячо зашептал я, понимая, что, скорее всего, вру сейчас Луне.
Что я могу? Как поставил меня на место знахарь… Я – никто. Я уже даже не король. Не темный принц из сказки, который может убить дракона и исцелить его кровью свою любимую. Да и не нужно Луне это, мои подвиги. Я – просто изгой, который хотел как лучше, но навредил, как всегда… Жестокие мысли роились вокруг меня, словно пчелы. Но я продолжал шептать нежные и ласковые слова Луне, прижимая к губам ее ладонь. Покрывая поцелуями, как мечтал. Сердце сжималось от мысли, что противоядие может не сработать, что я потеряю свою Луну. Но в этот момент тряпица, отделявшая кухню от гостевой комнаты, отодвинулась, и вошел знахарь. В руках он держал пузырек с какой-то вонючей зеленой жидкостью. Я сморщил нос:
