Глава 3. Недоразумение в виде письма
На завтрак мама традиционно, как и в прошлый мой день рождения, подает именной торт из блинов с кленовым сиропом, украшенный черникой и клубникой. А также на столе присутствуют тосты с вареньем, глазунья, бекон, кусочки сочной дыни, зеленый салат, клюквенный сок и, куда уж без него, папин кофе.
При виде всего этого великолепия мое лицо озаряется улыбкой. А главное – ничто и никто не напоминает о вчерашнем инциденте, когда я пьяная вернулась домой. Спасибо родителям за это. Не стали устраивать взбучку. За такую душевность, быструю отходчивость и свойственное обоим всепрощение я их и люблю.
Ну и отдельное спасибо за отсутствие утренней головной боли и физического недомогания, за хорошее самочувствие благодаря вчерашней пахучей настойке отца против похмелья.
– Спасибо, мам. И пап, – добавляю поспешно, усмехнувшись тому, как он выразительно кашлянул в кулак.
– Это еще не всё, – с энтузиазмом говорит мама, заговорщически посматривая на довольного отца. – Вечером будет ужин. Если, конечно, ты не передумала насчет вечера и твердо решила не идти. – Она вопросительно смотрит на меня.
– Нет, мам, на выпускной я точно не пойду, – говорю я, принимаясь резать торт, а потом накладываю кусочек себе и остальным. – Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом. Об университете Макгилла, например? Я вот решила поступать туда. Что скажете?
– Может, в Монреальский? – предлагает отец. – Будем бок о бок. В случае чего…
– Отец, – (и он натыкается на легкий укор в моих глазах), – так и будешь до скончания веков опекать меня?
– Я только желаю для тебя лучшего, Корделия. Вот и всё, – пожимает он плечами, выражая обманчивую безмятежность.
– Университет Макгилла тоже лучший, пап. И он так же сравнительно рядом, – мягче говорю я, но тут в обсуждение вмешивается мама со своим вариантом:
– Может, тебе, Делла, лучше уехать в Британскую Колумбию? Там есть замечательный университет имени Эмили Карр. Он целиком и полностью направлен как раз на искусство. Я читала, там есть потрясающая галерея при университете. Ты могла бы выставлять свои работы. Это приветствуется среди студентов.
– Дорогая, какая еще Колумбия? – вскидывается отец, хмуря брови в сторону мамы.
И во мне невольно зарождается смех.
– Нет, я поражаюсь вам. Один и мысли не допускает о моем отъезде. Другая решает сплавить меня от греха подальше. Вы мыслите противоположными полюсами, но тем не менее идеальны в тандеме.
Почти одновременно с тем, как я перестаю хохотать и более менее успокаиваюсь, происходит непредвиденное. В воздухе неожиданно искрит яркими всполохами и с потолка на стол, вернее прямо на мою нетронутую глазунью камнем вниз, а лучше сказать стрелой, опускается желтоватый конверт, источающий цветочный аромат.
В столовой резко воцаряется тишина. Первым отмирает отец и, склонившись над столом и протянув руки, хватает бумажный прямоугольник. Мазнув цепким взглядом по сургучной печати и взглянув сначала на жену, а потом и на меня, огорошивает нас одним единственным словом:
– Роза.
– Что? – Опешившая на миг, мама резво выхватывает из пальцев супруга конверт, разламывает черно-золотой сургуч и вынимает письмо. Глазами быстро проходится по строчкам.
– Что там, мам? – с тревожным сердцем.
– Делла, ты отправляешься в Академию Одаренных, – твердым голосом говорит она, глядя на меня глазами, полными противоречивых чувств.
