Русская в Швеции - страница 4

Мне предстояло взять обычный автобусный тур по с обычной Шенгенской визой в Европу из Санкт-Петербурга, доехать с экскурсионной группой до Стокгольма и там остаться. Дальнейшая траектория моих спутников по путешествию меня уже не должна была интересовать. В Швеции меня встречал агент Ларисы – она так и называла их: «Агент», – и провожал меня до миграционной службы, куда я приходила и просила дать мне политическое убежище. Шведы меня принимают, как беженца, дают мне жильё, платят мне пособие, я живу и наслаждаюсь всеми прелестями европейской реальности. Вот и все.

«Политическое убежище?» – одновременно задали мы с мамой естественно возникший у нас вопрос. «Не волнуйтесь, детали вашей легенды вам расскажут» – уверенно гасила любые наши опасения Лариса.

Детали мне должен будет рассказать Владимир. Оказалось, в это самое время на Родину из самой Швеции приехал ещё один «агент» – бывалый мигрант и европейский беженец Володя, тоже прошедший программу Ларисы. Он ознакомит меня с легендой, по которой шведские власти должны были меня признать беженкой. И еще он посвятит меня в детали жизни в стране из первых уст. Его консультация, к слову, стоила кругленькие сто евро и в цену всей программы не входила.

Насколько это мероприятие было на самом деле рискованно, я осознала лишь спустя несколько лет. Но тогда, убежденная уверенными аргументами Ларисы, я об этом даже не задумывалась. Человек склонен доверять всему, когда ему очень хочется верить. В конце концов, я находилась в офисе официальной компании, подписывала какие-то настоящие договора с подписями, печатями и умными юридическими формулировками, а не в подворотне брала какой-то сомнительный тур у сомнительного человека. Весь этот антураж, безусловно, лишает человека бдительности и выключает напрочь любые сомнения и волнения. Особенно, когда человек сам не очень хочет искать подводные камни на дороге к своей мечте. Хотя я, к слову, была в таком ажиотаже от предстоящей авантюры, что я бы, пожалуй, согласилась на любую авантюру, даже если бы поездку в Европу пообещал мне алкаш в ближайшем дворе за бутылку.

То, что я нарушаю визовый режим, то, что я выдаю себя за кого-то другого, то, что мне будет трудно потом вернуться домой – Лариса не упомянула. На любой вопрос она убедительно отвечала, что все будет хорошо, у нее полно положительных примеров. Вопрос с возвратом домой больше, конечно, интересовал маму. Лариса заверила, что это все решаемо. А подробнее, опять же, расскажет специалист по возвращению домой Владимир.

Все мосты были сожжены, я позвонила в МЧС и, поблагодарив за предложение, отказалась, что-то придумав про личные причины и прочую вежливую лабуду, которую в таких случаях говорят все более-менее воспитанные люди.

Упомянутое Ларисой много раз слово «агенты», стабильно возникающее в её речи, сразу вызывало в воображении людей в строгих костюмах и черных очках, которые будут охранять мою безопасность и обучать меня всяким шпионским фокусам. Я ожидала как минимум 007. Если бы он был похож на Пирса Броснона или Шона Коннери, я бы тоже не возражала.

Пока мои документы отправили на получение визы, я отправилась на встречу с первым в моей жизни «агентом». Все мои ожидания разбились вдребезги, как только в офисе у Ларисы я увидела обычного мужичка лет сорока-пятидесяти, настолько непримечательного, что я вначале понадеялась, что это просто сантехник. Но Лариса представила нас. К моему разочарованию, мой агент 007 был настолько далек от Джеймса Бонда, насколько далеки от него любые дворовые мужики, которые пьют пиво и едят семечки у подъезда любой хрущевки. Он выглядел как работяга, сменами вкалывающий на заводе где-нибудь в глухой провинции. Если бы меня заставили его описать полиции, я бы ничего не смогла рассказать: средний рост, телосложение, глаза, волосы, – весь такой усредненный мужчина. Быстро придя в себя и смирившись-таки с его внешностью, я, конечно, вежливо поздоровалась.