Запись, сделанная через день:
«Принц Христиан, имеющий около 35 лет отроду, принял нас так хорошо и дружественно, что ни кто бы не мог принять нас лучше.
Он говорил со всеми как бы с равным себе и обходится весьма ласково.
Наконец он поехал с нами вместе и с музыкой на шлюпках кататься.
Едучи назад, застал нас довольно сильный дождь и как его, так и нас, всех перемочил. Какой другой принц согласился бы для нас единственно мочиться в дожде!
Мы скрылись от ненастья на близь лежащую мызу, принадлежащую некоему англичанину, потом опять поехали в Сорнфрид, где в беседке нашли супругу принца Христиана. Она с каждым из нас говорила, со мной также.
Принцу г-н Фон-Брин сказал, что мой отец датчанин, и посему он меня спросил по-датски, говорю ли я на сем языке; но я по-французски отвечал ему, что я родился в России и посему не знаю оного».
Ответ нашего героя датскому принцу показателен. В. И. Даль, можно сказать, с рождения ощущал себя русским человеком. Позднее в одной из автобиографий Владимир Иванович напишет: «Ступив на берег Дании, я на первых же порах окончательно убедился, что отечество мое Россия, что нет у меня ничего общего с отчизною моих предков». Поэтому, когда руководитель похода С. А. Ширинский-Шихматов стал разыскивать родственников гардемарина в Дании, Даль 1-й отнесся к этому равнодушно; 22 августа 1817 года записал в свой «Дневниковый журнал»:
«Утром же Сергей Александрович взял меня в город, где, во-1-х, купили, что еще нужно было, во 2-х, старался Сергей Александрович отыскать кого-либо из моей родни, но сие было тщетно. Ибо мы нашли некоторого армейского офицера по имени Даль, но его не было дома, а супруга его сама не знала, имеет ли ее муж в России родню или нет.
Мы ее просили, чтобы она, коль скоро муж ее приедет, сказала ему о сем, и буде он родню в России имеет, то может найти его на бриге.
Но сия наша просьба еще последствия не имела».
Из Дании (Копенгаген бриг «Феникс» покинул 1 сентября) русские моряки отправились в Россию. 16-го сентября они приплыли в Кронштадт.
В корпусе Даль не только изучил морскую науку, но и начал писать стихи, не догадываясь, к каким неприятностям приведет его сочинительство. Но это произойдет через несколько лет. А сейчас, в марте 1819 года, мичман Даль 1-й отправляется в путь – к месту своего назначения – на Чёрное море, в Николаев.
