Чуть больше семнадцати лет назад на побывку к родителям с Северного флота, из Мурманска прибыл двадцатипятилетний бравый «каплей», то есть, капитан-лейтенант Иванов Андрей Иванович – командир боевой части на подводной лодке.
И надо было такому случиться, что в это же самое время получила назначение к нам в район, в нашу школу на должность учителя русского языка и литературы выпускница Барнаульского педагогического института красавица Ирина Николаевна Боброва.
– В форме! Золотые погоны! – захлёбываясь от восторга и восхищения, поведала мне по большому секрету мама. – Отпад!
И это говорит филолог?! Чему их учат в институтах?
После маминых откровений я обратился к папе за разъяснениями.
– Сынок, женщины правят миром, – загадочно ответил на мои приставания папа.
Как бы то ни было, но они поженились. Правда, ехать на Север мама категорически отказалась. Чем мотивировала свой отказ? Не знаю. А вот папа уволился из армии, переехал в райцентр, занялся сельским хозяйством.
И это потомственный военный, кадровый и перспективный офицер-подводник?!
Может и правда, что женщины правят миром?
Выходит, я действительно ничего не понимаю в семейной жизни. Об этом мне с удивительным постоянством твердят мои родители. Пусть будет так. Меня пока всё устраивает.
Однако не очень устраивало моего дедушку.
Незадолго до смерти он взял с меня слово продолжить династию Ивановых.
Да я и сам с превеликим удовольствием!
– Кодекс офицерской чести предполагает, что обещание, данное даме или в её присутствии, обязательно для исполнения, – капитан первого ранга еле заметно кивнул в сторону бабушки, которая сидела рядом с непроницаемым лицом заговорщика.
– Это – как клятва, – прямо и откровенно подытожил нашу беседу дедушка и крепко пожал мою руку.
Вместе с ним мы выбрали моё будущее военно-морское училище в Питере. Не возражаю! И уже усиленно готовлю себя к воинской службе. Традиции династии Ивановых надо чтить!
Кстати, дедушка и бабушка меня понимали, как никто другой. Но, к величайшему горю, их уже нет.
Два года назад на похоронах дедушки, я слышал, как бабушка шептала у гроба:
– Не скучай там, я не задержусь здесь. Без тебя мне жизни нет.
Я, дурак, скептически отнёсся к этому. Мол, откуда она знает, когда будет умирать? Ведь читал, что не дано человеку предугадать свою кончину. Да и она такая бодренькая старушка, ни на что не жаловалась.
Однако ровно через три месяца после смерти дедушки мы похоронили и бабушку. Выходит, она знала?
Ладно, не буду больше о печальном.
Впрочем, придётся. Не моя в том вина.
Вначале лета, в июне, к нам в район стали прибывать беженцы с Донбасса из Украины. Почему и как такое могло случиться в наше продвинутое во всех отношениях время? Не знаю! Это не ко мне, хотя я пытаюсь разобраться и переживаю. Искренне переживаю.
К нам в класс пришла новая ученица Лена Бойченко. Небольшого росточка, веснушки-конопушки, голубоглазая. Ничего примечательного. Разве что лицо. Скорбное, усталое лицо. Я не видел, чтобы она улыбалась.
Слышал разговор моих родителей, что у Ленки маму убили. В мае месяце убили. Почти в центре города. Снаряд прилетел. С той стороны.
Папа – шахтёр. И ещё четверо детей. Ленка – старшая. Вот и приехали к нам, в район.
С глупыми расспросами хватило ума не приставать к новенькой.
Учится Лена так себе, между тройкой и четвёркой. Звёзд с неба не хватает. Тихая, уставшая. Мне иногда кажется, что она способна уснуть на уроке. И когда кто-либо пытается с ней заговорить о прошлом, посочувствовать, она замолкает, втягивает голову в плечи и старается уйти. Не только от разговора. Но вообще уйти, спрятаться где-нибудь. Мне её жаль.
