Сэм следил за ними с затаенной тревогой.
На пороге Мэри обернулась.
– Я не имею ничего против того, чтобы вы ночевали в одной комнате, но это как-то не комильфо по отношению к вашим… – она сделала паузу, – кем бы они ни были.
На щеках Сэма тут же проступили красные пятна то ли от смущения, то ли от негодования.
– Я просто показал ей дорогу до спальни, а сам буду ночевать в библиотеке!
– Ну если так… – протянула Мэри, хитро улыбаясь. – Тогда спокойной вам ночи.
В слове «спокойной» слышалась издевка. Она ожидала, что спустя семь бесконечно долгих лет я с разбегу прыгну в объятия Сэма? Какого она обо мне мнения? Но сейчас меня куда больше волновало состояние Роберта.
– Как он себя чувствует?
– Лучше, чем могло бы, и хуже, чем мне бы хотелось, – вздохнул Сэм.
Он хотел казаться неуязвимым, но я видела, как сильно он переживал за отца. Я поднялась и, подойдя к камину, остановилась напротив. Огонь отбрасывал желтые блики на красивое лицо Сэма. В игре света и теней его прямой нос и высокие скулы казались острее, а губы точно вырезанными из камня. Захотелось провести по ним кончиками пальцем и проверить, такие ли они мягкие на ощупь, как в моих воспоминаниях. Я быстро заморгала, приводя себя в чувство.
– Но прогнозы оптимистичные?
Сэм тяжело вздохнул.
– Мама не без причины злится. Я не сразу сообразил, насколько все серьезно. Отцу сейчас нельзя волноваться, а тут этот чертов ураган. Он рвется в офис, хочет сам осмотреть разрушения, говорить с людьми. Сегодня днем собрался лезть на крышу, чинить ее. Я его, конечно, не пустил. Вообще удерживаю его как могу. – Сэм растер ладонью глубокие складки на лбу. – Извини, я очень устал. Как ты записала в блокноте? «Не позволю спать на полу»? Вот там завтра и продолжим.
Наши взгляды встретились. Я увидела измученного тревогой человека, который взвалил на себя слишком много. Захотелось его обнять, погладить по спине, положить его голову себе на колени и помассировать его пульсирующие от усталости виски. Он всегда жаловался на эту боль, когда в колледже зубрил днями напролет конспекты перед экзаменами. Но это было тогда, а сейчас я поспешила спрятать руки в карманы.
– Уверен, что сможешь выспаться в библиотеке? Я готова поменяться…
Голубые глаза в обрамлении длинных темных ресниц раздраженно вспыхнули.
– Спокойной ночи, Роуз!
Я проводила его взглядом и, когда Сэм беззвучно закрыл за собой дверь, без сил рухнула в кресло.
Я просидела в кресле не меньше получаса, но наконец собралась с силами и пошла в ванную принять душ и почистить зубы перед сном. Вела туда примыкавшая к спальне гардеробная. За дверью меня встретил терпкий, бодрящий запах кофе – крепкого, без сахара и сливок, какой Сэм и любил. Для меня этот запах ассоциировался с мужественностью, стойкостью и собранностью.
Я включила свет, и, вопреки моим ожиданиям, открытые стеллажи оказались забиты битком. Можно было подумать, что Сэм все еще живет здесь, а не в каком-то другом доме с будущей матерью своего потомства.
Может быть, копаться в чужих вещах это и дурной тон, но я пробежалась пальцами по бесчисленным пиджакам и блейзерам из теплого твида и летней вискозы всевозможных цветов и оттенков: от песочных до глубоких черных. Рубашки были белыми и идеально отглаженными. Всего несколько пар джинсов, но в основном брюки. Нет, может быть, он стал нетерпеливее, но пристрастия в одежде сохранились.
