В поселке Сосновые Терема все коттеджи стояли на "курьих ножках", на четырех толстых квадратных столбах по углам дома. В дополнительной кладовке без стен, обычно сушились связки трав и грибов. Постоянная тень давала возможность установить там кресло или повесить гамак.
Столбы в первую очередь защищали поселок от наводнения. Близость гор и реки могла требовать от жителей подобной меры предосторожности. К домам вели высокие лестницы, а с широких балконов, заменяющих террасы, открывался великолепный вид на окрестности. Сосновый лес в кольце занятом коттеджами сильно прорежен и отличался идеально ровными здоровыми стволами немолодых сосен. Юная поросль и кусты беспощадно уничтожались местными "лесными садовниками".
Просека проводила Ричарда мимо некоторых открытых полян. В столь ранний час селение казалось необитаемым, по крайней мере, это кольцо. Но перед одной поляной, где стоял теремок под темно-красной треугольной крышей, Ричард замедлил шаг, собираясь свернуть с просеки. Он хотел пройти по лесу, чтобы его не видели.
На полянке перед домом на высоких двухметровых столбах сидел на корточках мальчик с дорожной сумкой и о чем-то очень серьезно разговаривал с крупным лохматым псом. Пёс осмысленно кивнул и весело ринулся за деревья к дальним домам. Мальчик вздохнул и пошел к дороге. Метрах в пяти от края поляны торчал из травы широкий пень, нарочно оставленный в качестве скамейки и спиленный так, чтобы выступала спинка, точно трон лесного народа. Мальчишка сел в деревянное кресло спиной к дому, стряхнул с плеча сумку и бросил к ногам, в траву.
Все его жесты выражали внутреннюю мрачную решимость не считаться ни с чем, что могло ему помешать. Состояние: "Ну и пусть, чем хуже, тем лучше", — так хорошо знакомо Ричарду, что он невольно остановился, издали рассматривая мальчишку.
— Подойдите, может, ему нужна помощь? — Голос из кармана отдался в голове странника так, словно собеседник говорил возле правого уха.
— Зачем? — шепотом возразил Ричард. — Своим видом только напугаю ребенка. И что скажу? Чем я могу помочь?
— Сколько лет вы не разговаривали с человеком своего мира? — проворчал панголин. — И отказываетесь от первой возможности! Меня можно не считать, я, всё-таки, ящер. Послушайтесь дороги, рыцарь. Хоть поздоровайтесь!
3. 2.
Упрямо сунув руки в карманы брюк, опустив голову и стараясь не смотреть на мальчишку, Ричард пошел вперед, не сворачивая с широкой тропы, но словно не замечая ничего вокруг. Идет вольный бродяга, не спешит, но дачный поселок ему неинтересен. У него своя цель, где-то впереди.
Однако, против воли покосившись на поляну, Ричард снова приостановился. Теперь почти напротив мальчишки.
Мальчик был в мятых шортиках защитного цвета, кожаных плетеных сандалиях, рубашке в зелено-сине-бело-оранжевую тонкую клеточку, завязанную узлом на животе. Сдвинув этот узел повыше к груди, мальчишка вытащил из сумки какую-то стеклянную штуку, похожую на половину прозрачного грейпфрута и приложил к животу, водя гладкой стороной по коже, точно гладил себя утюгом.
— Что делаешь? — вполголоса спросил Ричард, надеясь, что мальчик не испугается незнакомца. Тот поднял лицо и хмурые брови разгладились.
— Загораю. Знаете, что это? — он спрыгнул с пенька и сделал несколько шагов навстречу, показывая стеклянную половину шара поближе.
— Можно? — Ричард принял в ладонь гладкую округлую тяжесть. И прицельно прищурился, подняв плоскую сторону половинки шара до уровня глаз, чтобы перерезать луч солнца горизонтальной поверхностью. Словно шар — морской прибор, для определения координат в мире.
