– Всё будет отлично, – оскалился я, отправляя в рот следующий кусок. – Просто великолепно.
К счастью, тех, кто принимал участие в операциях, в еде не ограничивали. И это было мне на руку. Эх, ещё бы понять, что сделать, чтобы вернуть магию насовсем.
А ещё что с ней делать дальше.
Сидя в темнице, я не строил планов. Даже не думал, что когда-то смогу выбраться из плена. Хотя если скажу, что не представлял медленную смерть Ричарда от моих рук, то совру. Эти видения регулярно приходили ко мне по ночам. Именно они заставляли цепляться за жизнь.
После еды я решил познакомиться с рыжулей поближе. К счастью, никто не видел, что именно я закрыл её от заклинания. И в ложь с альвом поверили сразу. Но мы-то вдвоём знали. И мне не терпелось это обсудить.
А ещё прикоснуться к ней, чтобы снова почувствовать ревущую мощь внутри. О, от предвкушения касания дрожали кончики пальцев, а внутри нарастало жадное предвкушение. Но с этим пока следовало подождать. Нельзя пугать. Нельзя позволить ей что-то заподозрить.
А в покоях рыжули, которые, к слову, оказались двухэтажным шатром, меня ждал сюрприз. Оказывается, тот самый индюк, который дважды пытался пристрелить одного из охранявших карету магов, был правой рукой Робин. И они ругались. О, это была удача. Вбить между ними ещё один клин, показать свою силу и подчинить девчонку… или хотя бы найти законный способ быть с ней рядом.
Идея поединка родилась спонтанно, и я просто не мог её не предложить. Не учёл я одного: индюк был заметно мощнее меня. И, в отличие от меня, последние годы явно не голодал. Впрочем, едва ли это могло меня остановить.
Во-первых, речь шла о стрельбе из лука, а тут меня был сложно превзойти. А во-вторых… а во-вторых, в данный момент разум был вообще не на моей стороне. Не тогда, когда я успел почувствовать свои силы. Не тогда, когда возможность вернуть зверя была такой реальной.
Робин
– Иди на три шага позади, – прошипела я, перескакивая через корень. Внутри до сих пор бурлила смесь злорадного удовлетворения и желания кого-нибудь придушить голыми руками. – И вообще, мог бы остаться в лагере.
– Ну уж нет, рыжуля, теперь я как минимум на ближайший месяц с тобой, – возразил хрипловатый голос из-за спины.
– И прекрати называть меня рыжулей! – огрызнулась я, подныривая под нависающий сук.
– Как скажешь, птичка.
Стиснув зубы, я обогнула куст бузины и снова устремилась вперёд. Внутри кипела злость. На себя, на новичка и на Гила. О, на Гилберта я злилась сильнее всего. Потому что вчера, когда эти двое покинули мою комнату… То успели заключить ещё одно пари. По нему Джон в случае неудачи всё-таки был бы вынужден покинуть лагерь. А в случае успеха – становился поим главным помощником и правой рукой вместо Гилберта на ближайший месяц. И у меня слов не хватало, как я злилась на подобное самоуправство. Особенно после того, как я открыто сказала, что подобные условия не приемлю.
Понятное дело, проигрывать Гил не планировал. И тем не менее…
– Как ты это сделал? – вопросила я, резко останавливаясь и разворачиваясь на месте.
– Сделал что?
Джон навис надо мной, глядя сверху вниз. За последние сутки он изменился. Не без помощи Вилла раны и язвы на нём затянулись, оставив лишь розоватые рубцы. Через неделю они побелеют и станут почти незаметными. Но уже сейчас было видно, что мужчина красив. Холодной, отстранённой красотой. Не в моём вкусе, разумеется.
