Она на мгновение замолчала, погрузившись в воспоминания, а затем тихо добавила:
– Когда мне грустно или одиноко, я всегда вспоминаю тот сад. И теперь у меня есть свои бабочки.
Ржавчик наблюдал, как одно из маленьких созданий села на металлическую ладонь, которую он осторожно протянул. Бабочка сложила и расправила крылья, издавая тихое жужжание.
– Они… красивые, – произнёс робот после долгой паузы, и это было, пожалуй, первое оценочное суждение, которое Элля от него слышала. – Их движения вызывают странные… колебания в моих сенсорных системах.
Элля улыбнулась, зная, что старый робот никогда не признается, что ему просто нравится смотреть на танец механических бабочек.
– Это лишь первый эксперимент из серии, – сказала она, усаживаясь рядом с Ржавчиком и наблюдая, как бабочки исследуют своё новое пространство. – У меня есть идея о целой коллекции механических существ. Представь, что это убежище станет нашим собственным маленьким миром!
– Затраты энергии и ресурсов на подобные проекты не обоснованы с точки зрения практической пользы, – заметил Ржавчик, но затем, к удивлению Элли, добавил: – Однако их эстетическая ценность и влияние на твоё эмоциональное состояние можно считать достаточной компенсацией.
Элля рассмеялась и легонько толкнула робота в бок:
– Ржавчик, ты только что сказал, что красота важна! Ты становишься настоящим философом.
Робот издал серию щелчков, которые Элля научилась распознавать как его версию смущённого хмыканья.
– Мои алгоритмы адаптируются к новым параметрам окружающей среды, – ответил он, но в его механическом голосе проскользнула нотка, которую нельзя было объяснить простым программированием.
Они просидели долго, наблюдая за танцем механических бабочек. Элля рассказывала Ржавчику о Аллитре, о своих друзьях, оставшихся дома, о мечтах, которые она лелеяла с детства. А робот слушал, изредка задавая вопросы, которые становились всё более личными и осмысленными, выходя далеко за рамки простого сбора информации.
Когда бабочки, израсходовав начальный заряд энергии, одна за другой вернулись к своей зарядной станции, напоминающей фантастический цветок, Элля поняла, что уже далеко за полночь.
– Мне пора возвращаться, – вздохнула она. – Если родители заметят, что меня нет в каюте, будут проблемы.
– Ты можешь активировать режим энергосбережения бабочек на время твоего отсутствия, – предложил Ржавчик. – Я буду наблюдать за ними и собирать данные об их поведенческих паттернах для дальнейшего анализа.
Элля улыбнулась, понимая, что робот просто хочет продолжить наблюдать за порхающими созданиями.
– Хорошая идея. Пусть половина остаётся активной, а остальные заряжаются. Завтра я принесу ещё компонентов – у меня есть идея для нового проекта!
Она настроила режим работы бабочек и собралась уходить, но у двери остановилась и повернулась к роботу:
– Ржавчик… спасибо, что ты есть. Без тебя я бы с ума сошла на этом корабле.
Робот слегка наклонил голову – жест, который Элля теперь ассоциировала с его «улыбкой».
– Твоё присутствие также значительно повышает качественные параметры моего функционирования, Элля Нейрит.
Девочка улыбнулась, зная, что на языке старого робота это было практически признанием в дружбе.
– До завтра, старый ржавый философ!
И она исчезла в темноте технического туннеля, возвращаясь в мир правил и обязанностей, который с каждым днём казался ей всё более чужим и далёким от её настоящей жизни – жизни, которая теперь проходила в маленьком убежище среди труб и кабелей, в компании старого робота и механических бабочек.
