Сбудется ли – я ещё не знала. Но Набода тут же
поднялась из-за стола, не сказав ни слова, и направилась к выходу. Ой-ёй. Я стряхнула
перезвон в ушах и почесала мгновенно зазудевшие пальцы. Значит, сбудется. Да и чёрт
с ним. Пусть прилетает. А против совести всё равно не попрёшь. Ну, чего там?
Кирпич завтра на голову свалится или мешок денег найду? Плевать.
– А ведь так всё и будет, да, Уна? – тихо спросил
поганец из-за спины. – Как ты Набоде сейчас сказала. И никак иначе.
– Глупости какие! – незаметно смахнув слезу,
воскликнула я. – Ничего я ей не говорила! Это не я! И ничего я не ведьма! И
кофе мой где?
– Не ведьма, – опустил Эрик полную чашку на стол. – Их
не бывает. А вот ты, Уна Райкконен, как ты мне сегодня назвалась, очень даже
есть.
– И что, колдунам сдашь? – зло огрызнулась я. – Дядьке
Скоропуту настучишь?
– А он разве защитит тебя от того, чего ты сама о себе
не знаешь? Не сдам, Уна. Я позабочусь о тебе сам.
И руки поганца вдруг легли на мои плечи, успокаивая и
даря тепло. Горячие губы чмокнули в макушку. А ещё его близость, помимо
приятного запаха, обволокла меня облаком спокойствия.
Музыканты по заказу Набоды – деньги-то уплачены! –
действительно не замедлили явиться.
– Я знаю, чего вы так долго ждали! Не вижу ваши руки! –
завопил певец с первыми гитарными аккордами под радостные крики завсегдатаев. –
Да!.. Да-аа!!.. «Пастушка и дракон»!
Я схватилась за голову, а перед глазами поплыли круги.
– Пожалуйста, Эрик, уведи меня отсюда, – прошептала я,
зажимая уши.
Хотя бы два раза поганца просить не приходилось.
***
Этернаполис,
месяцем ранее
– Согласно пророчеству, зло придёт из Альматы, –
мимоходом сообщил другу возможный наследник.
Они играли в шахматы, как и каждый субботний день на
протяжении последних шестнадцати лет.
– Давно ли ты веришь в пророчества, мой принц? –
усмехнулся его наперсник по играм, сделав опасный ход и подставив своего коня
под удар.
– С тех самых пор, как в них начал верить первый
советник Траурен. Хорошая обманка, Эрик, – одобрил принц ход противника. – Но в
этот раз я не куплюсь.
– А я тебя не обманывал. Скорость и опережение – вот моё
оружие, способное защитить короля. Пусть только будущего… Но ведь первый
советник Траурен и сам достаточно умён, чтобы не верить в них. Тебе это
известно.
– Ты опять подставляешь коня… Я вижу твою игру, друг
мой. Но нет. Твой скакун пока останется на поле. Шах. Разумеется, он тоже в них
не верит.
– Но вся политика отныне будет твориться вокруг и ради
пророчества, ты прав. А его можно трактовать по-разному. Например, мимоходом
убрать важную фигуру с доски. Прости, мой принц, но ты потерял ферзя, напрасно сосредоточившись
на моём коне. Королеву съела простая пешка. Шах.
– Хитёр, – усмехнулся принц. – А ты знаешь, что новой королевой
может стать та же пешка? Ты проглядел. Моя как раз дошла, как только ты сразил
старую королеву. Шах. И мат. Как ты, кстати, смеешь так глупо мне поддаваться?
– А как ты смеешь думать, что никто и никогда тебя не
обыграет? – рассмеялся юноша. – Посмотри на доску, мой принц. Торопишься. Безвыходная
ситуация. Ничья.
Принц оглядел поле сражения и довольно хмыкнул,
соглашаясь.
После смерти вдовствующей королевы-матери – серого
кардинала страны – и в свете предстоящего отречения действующего короля Седжена
Пятого ситуация вокруг трона сложилась не менее патовая.
