Понятия не имею, сколько прошло времени, но я, кажется, успела задремать. Из полудрёмы меня вывело скрипучее:
– Ну, хоть что-то!
Я вздрогнула, встала и более осмысленно посмотрела перед собой, чтобы обнаружить там… снеговика. Он был вполне себе стандартным: три снежных шара разного диаметра, крепко держались друг на друге и стояли на небольших снежках-ножках, а вместо рук-веточек у моего снеговика обнаружились лапки из снега. Нос-морковка по понятным причинам отсутствовал.
Пока я хлопала глазами и разглядывала слишком милого снеговика, с трудом достающего мне до колен, он беззубо улыбнулся. Был бы хвостик, кажется, он бы ещё и им повилял.
– Нам крышка, – обреченно выдохнула я, разглядывая совершенно безобидное существо из снега. Такой не то, что нас, он и себя-то не защитит. Может перелепить его в пёсика? Так он хоть за домашнего любимца сойдёт.
– Ничего, завтра ещё попробуешь, – впервые попыталась успокоить меня Вьюга. Видимо до неё дошла маленькая истина: провалюсь я, придёт конец и ей. Без охраны замок разнесут вдребезги вместе с источником магии, а эта ворчливая птица совершено точно зависит от него.
Больше сова ничего сказать не успела. Дворец задрожал, отовсюду полился звон, а моё сердце сжалось от плохого предчувствия.
– Без паники, – хрипло рыкнула Вьюга, разглядывая, как я подхватываю на руки своего снеговика и взглядом ищу, в какую сторону уносить ноги. – Это всего лишь сигнал о магическом вестнике.
Выдохнув, я прижала крепче к груди завозившегося снеговика и неуверенно переспросила:
– Почта?
– Именно. Кто-то прислал нам письмо, – ответила сова и, улетев, оставила меня наедине со своим возмущением.
Боже, да у меня так и сердце остановится от страха! Кто вообще в здравом уме делает обычное оповещение больше похожим на пожарную тревогу? Такими темпами из-за стресса мои волосы быстренько станут белоснежными.
Посмотрев на снеговика, увидела, что он всё это время рассматривал меня, вскинув голову вверх. Как только он понял, что я смотрю на него, мне досталась ещё одна искренняя улыбка, которая как ни странно помогла немного успокоиться.
Вздохнув, я поставила этот снежный комок на пол, размышляя над тем, как дальше жить. Честно говоря, у меня уже голова шла кругом, но я старалась держать себя в руках. Какой толк от истерик? С их помощью я смогу заработать только очередную оплеуху от вредной совы. Кстати о ней.
Вьюга вернулась довольно быстро и принесла в клюве письмо. Отдав его мне, она опять умостилась на моём плече и неожиданно спросила:
– Слушай, а звать-то тебя как?
– Майя, – отстранённо ответила, срывая сургучную печать. Плотная бумага немного хрустела и очень приятно пахла лесом. Было дико держать нечто подобное в руках, но у таких сообщений имелось своё очарование, не идущее ни в какое сравнение с электронной почтой.
– Странное имя, – протянула Вьюга, вновь принимаясь меня рассматривать.
Пожав плечами, я решила поспорить:
– Обычное имя для девочек, рожденных в весеннем месяце мае. Может редкое, но точно не странное.
– Весеннее? – переспросила Вьюга и… кажется, рассмеялась. Не знаю: принимать ли этот лихорадочный клёкот за смех или же и вовсе за совиные проклятья, но мне стало не до поведения вредной совы, потому что я вчиталась в ровный почерк.
Кажется, у меня задёргался глаз. Пришлось зажмуриться и посчитать про себя до десяти. Потом медленно поднять ресницы и убедиться, что зрение меня не подводит.
