По еще одному пункту нашего словесного договора, ночевать в самой богатой комнате можно было не больше двух раз подряд, в то время как днем мы могли там проводить неограниченное время, условившись никак не мешать друг другу. Я решил уступить свою вторую ночь ей и она, запасшись подушками и пледом, отправилась туда с настольной лампой. Перед сном я еще раз проведал ее и сказал, что отправляюсь спать.
– Да, да, спокойной ночи! – отвечала мне она, не отрываясь от карандаша.
Приняв душ, я пару раз взглянул в окно и зачем-то проверил защелки. Мне стало смешно от моей осторожности, потому что обычно я был далеко не из пугливых, и минутная слабость не должна была вывести меня из привычной колеи, однако вот уже как вторую ночь мне было не по себе и я, отложив ноутбук, взял одну из привезенных с собою книг. Читал я долго и только когда часы показали за полночь, я выключил свет и улегся спать, но не прошло и пяти минут, как дверь моя с треском распахнулась и на пороге я увидел Лилию в одной ночной рубашке.
– Скажите честно, это вы взяли мои тапки? Мне кажется мы с вами решили все вопросы еще утром!
– Я ничего не брал!
– Ах вот как? Тогда почему я нашла один у вашей двери? Признавайтесь, где второй?
– Я говорю вам, я не брал тапки.
– Должно быть, это ваши мыши!
Тут она окончательно вскипела и еще раз пригрозила полицией, обвинив меня в совершенно неподобающих приличному человеку вещах. Тут уже я не выдержал:
– Хватит вам кудахтать! Вчера шаркали, а потом я весь день извинялся, а сейчас вы обвиняете меня в краже ваших тапок! Зачем они мне, вот скажите! Не можете, то-то. Может, вам доктора вызвать? Вдруг вы сомнамбула?
– Удивительные вещи! Стоило приехать сюда, как абсолютно здоровый человек вдруг впадает в сомнамбулизм, а самый приличный мужчина из всех нагло врывается ночью в женскую спальню. Не кажется ли вам это странным?
– Если честно, кажется, – ответил я, немного подумав.
Моя прямота несколько остудила ее пыл и она, замолчав, внимательно посмотрела на меня.
– Тогда я предлагаю вот что: вы берете свой ноутбук, и мы вместе проведем остаток ночи в Комнате. Если мы ничего не заметим сообща, то значит виною были мы сами, а если заметим…
– Тогда, я думаю, мы поймем, отчего на дом стояла такая низкая цена.
– Верно.
На том и порешили. Быстро взяв свои вещи, я вышел вслед за ней и вскоре мы оказались в той самой злополучной комнате. Время шло медленно. Она рисовала за столом, я лежал в полудреме, ничто не нарушало тишины, кроме тиканья часов на полке, но тут, около получаса спустя начала эксперимента к тиканью часов и шебуршанию грифеля примешался еще один звук. Кто-то что-то тащил за дверью, словно шаркал. Переглянувшись, мы разом встали и подошли к двери.
– Там… – начала было она, но я тут же зажал ей рот.
Медленно приоткрыв дверь, я оказался погружен в кромешную темноту. Только на первом этаже виднелиcь тонкие лучи белого света. И в этих неясных лучах я увидел прямо посередине лестницы очертания второго тапка. Но выходить мне не хотелось.
– Что там?
– Ваш тапок, уважаемая.
– Ну так поднимите его!
Так и хотелось выпихнуть ее за ее же тапком и закрыть дверь, но сдержав минутный порыв слабости, я преодолел себя и вышел в коридор сам. Под ногами скрипели половицы, но стоило мне ступить на лестницу, как тут же мои шаги были заглушены мягким ковром. Ага! Значит, тапок был сначала наверху, а потом чудесным образом оказался внизу. Я быстро поднял его и вернулся обратно в Комнату. Лилия ждала меня внутри.
