Читать онлайн Лана Фиселлис - Сады Рэддхема. Закон равновесия

© Лана Фиселлис, 2025

ISBN 978-5-0065-6451-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Из соседней комнаты доносились звуки музыки и шорканье подошвы туфель о пол. Гладкий и отполированный до такой степени, что становился главным врагом всех присутствующих – один неуклюжий шаг мог превратить весь вечер в катастрофу. Хвойный запах лака только мутил мысли в голове, и многие забывались. Для молоденьких девушек грохнуться ногами кверху в своих дорогих платьях из шёлка – и Святые знают из какой ещё ткани – может стать концом всего. Какой молодой господин посмотрит на такую неряху? А ведь каждая из них надеялась привлечь если не внимание одного из четырёх принцев – многие, конечно, мечтали именно о Первом – то хотя бы какого-нибудь влиятельного продолжателя рода. Казалось бы, глупость да и только, но для некоторых это было делом жизни.

Для холостых принцев, детей правителей Домов и просто влиятельных людей Рэддхема, эти вечера всегда были не менее мучительны. Слоняться по огромному залу, следя, чтобы каждая складка твоего платья или костюма лежала идеально правильно, ровно; чтобы подол юбки или плаща не задирался выше положенного, а ещё осанка и много чего в придачу. Роскошь мероприятия никогда не перекроет все эти минусы. Тебя наряжают, как куклу. Ставят в одну позу и натягивают на лицо улыбку, с которой предстоит стоять весь вечер. Есть ли в этом веселье?

Девочка вытягивает ноги по мраморным ступеням. Спина прижимается к резным кованым перилам – каждый листик и цветочек больно впивается в кожу, но девчонка стойко выдерживает это, оставаясь сидеть на месте. Её голова опущена вниз, и длинные пряди светлых волос нагло лезут в лицо, грозясь выколоть глаза. Девочка тихо фырчит, отрывая руки от коленей, и убирает пряди за уши. Платье на ней безбожно помялось и немного задралось в районе худых ног. Шёлковые туфли и вовсе валялись на ступеньках ниже. Ох, её мать схватилась бы за сердце, увидев дочь в таком неряшливом виде.

Девочка прикусывает губу и улыбается, спуская одну из ступней вниз. На коленях, прямо поверх смятой ткани платья, лежат белые листы бумаги. Между указательным и средним пальцем зажат остро заточенный карандаш, и девочка крутит его меж пальцев, задумчиво при этом блуждая взглядом по белому листу, что исполосован линиями. Они расползались – где-то чёткие, где-то достаточно тусклые. Но все под конец сходились в рисунок. Это был юноша. Статный, с хорошо уложенными волосами. Его взгляд – даже через рисунок – казался холодным. Если выражаться более «прозаично», то даже «острым» в каком-то смысле. Чёткая линия подбородка. Проведи пальцем и обязательно надрежешь кожу. Это был не просто человек. Достаточно просто взглянуть на него, и тут же становится понятно, что за сила плещется в черноте его глаз.

Быстрый рисунок получился на удивление похожим на оригинал. Девочка даже поёжилась, подхватив листок и перевернув его рисунком вниз. Лист приземлился на пару ступенек выше, и больше она в его сторону так и не посмотрела. Потому что четвёртый принц пугал её. Своей отстраненностью не только от семьи, но и от всего общества Рэддхема. Наверное, только он мог так открыто показывать своё презрение. Его взгляд был всегда будто бы с высока, слишком горделивым. Даже когда дело касалось её – двенадцатилетней девочки. Как будто она была в чём-то виновата. Возможно, сказали бы вы, виной тому было большая разница в возрасте, но даже его старшие братья смотрели на маленькую Правительницу Дома воды с большим уважением и добротой. По крайней мере, в их глазах не было столько призрения исключительно к её персоне. Словно во всём этом мракобесии была только её вина. Словно она, девочка двенадцати лет от роду, что-то да решает.

– Мне всегда казалось, что молодых девушек из хороших семей дрессируют манерами, как маленьких собачек. Не удивлюсь, если они и в уборную берут их с собой, – голос эхом отталкивается от высоких сводов потолка и тканевых обоев, и девочка вздрагивает, не отрывая взгляда от пустого листа бумаги. Кажется, с её губ даже слетает тихое «проклятье». – И если так воспитывают девушек в хороших семьях аристократии Рэддхема, как же тогда должны воспитывать юных принцев и принцесс? У меня ведь есть младшая сестра, так что я весьма заинтересован этим вопросом.

Щёки девочки покрываются стыдливым румянцем, пока она в спешке разглаживает складки мятого платья, комкая пальцами изрисованные листы бумаги. Сердце у неё начинает колотиться так громко и быстро, что даже Принц, стоя в нескольких шагах от неё, наверху лестницы, наверняка услышал этот гулкий стук. Страх у девочки всегда был слишком явным и неоправданным, и Александр устало хмыкает. К чему эти потные ладошки и дрожащие пальцы? К чему лихорадочно бегающие глазки? О нём ходило много разных слухов, но не монстр же он в конце концов?

Александр знал – хотя правильнее сказать, подозревал – что у Короля, его отца, на него особые планы. Он любил вести несколько игр одновременно. Тасовать карты и передвигать фигуры шахмат. Его отец любил недоговаривать и умалчивать о чём-то. Но про это… про это и подумать никогда не мог. Что за ещё одна игра? Что за спектакль решает разыграть Король? Устроить помолвку с двенадцатилетней наследницей Дома воды; с избалованной девчонкой, которая не видит дальше своих платьев и шёлковых туфель. Подумать только, взять в невесты девочку, которая всю жизнь тонула в шелках, роскоши и внимании служанок. Это даже звучит абсурдно и неправильно. Восемнадцатилетний принц и двенадцатилетняя будущая правительница. Селена слишком молода и глупа. И пропасть между ними не только возрастная.

Рука девочки тянется к листу бумаги на верхней ступени – тот, что она перевернула рисунком вниз, желая скрыться от взгляда нарисованного мужчины. Пальцы не успевают схватить листок, как нечто чёрное и кучевое, как плотная дождевая туча, вырывает злосчастный кусок бумаги прямо перед носом Селены. Эклипс. Куда же таинственный Четвёртый Принц без своей верной спутницы? Селена тихо взвизгивает, отдёргивая руку и опасливо прижимая её к груди. Лошадь бесшумно бьёт копытами по ступеням и стремительно взбирается наверх. Всего в одну секунду листок, который был совсем рядом с Селеной, оказывается в руках Принца.

– Стой! – вскрикивает Селена, а после вскакивает на ноги, совсем не контролируя ни громкость тона, ни столь фамильярное обращение к Принцу.

По неосторожности девочка наступает на подол собственного платья и с тихим вскриком врезается коленями в мрамор ступенек. Спешно собранные до этого листы – смятые в её пальцах – рассыпаются по полу, минуя самую нижнюю ступень с тихим шорохом. Нарисованные люди, звери и просто здания уставились в потолок, лежа на холодном мраморе, пока будущая Правительница спешно спускается вниз, предпринимая попытки собрать своё творчество вновь.

Лицо у Селены растерянное, испуганное. Глаза бегают по рассыпавшимся рисункам под ногами, изредка «стреляя» в сторону стоящего наверху Александра. Девочка издаёт приглушенный мычащий звук, крадучась возвращаясь к туфлям, которые сама и раскидала. Босые ноги скользят по прохладным плиточкам пола. Подобрав измятые юбки платья, Селена присаживается на корточки, подбирая оставшиеся листы. Принц не обращает на это внимания. Он подносит отобранный Эклипс лист к лицу, и его брови ползут вверх. Это он. Нарисованный весьма реалистично для двенадцатилетней девочки, пускай и в спешке. Пальцы скользят по линиям карандаша, чуть смазывая их – рисунок свежий.

– Я слышал, что при воспитании юных Правительниц особого внимания к творческим началам не придают, – хмыкает он, возвращая внимание к втянувшей голову в плечи Селене. – У тебя талант. Наверняка твоей любящей мамочке не нравится такое твоё развлечение. Так что я приятно удивлён, что твой талант так раскрылся в таких-то условиях, – Принц возвращает свой взгляд на листок в руках. – Очень, очень хорошая работа, если учесть, что ты нарисовала это только что, – заключает Александр, протягивая листок возникшей рядом Эклипс.

Селена замирает на месте, прижимая одной рукой листы к груди, а второй сжимая подол длинной юбки. Будущая Правительница всё так же сидит на корточках. За всё время, что они пересекались на помпезных вечерах, он впервые заговорил с ней. Это обескураживало и немного сбивало с натоптанной колеи. А ещё привела в шок похвала. Пальцы девочки разжимают ткань платья, и тихий шорох разбивает напряженную тишину между ними. Селена упирается локтем свободной руки в колено, положив подбородок на раскрытую ладонь, и поднимает взгляд на Принца. Ему понравился рисунок. Он не разозлился… он похвалил.

– Я… простите. Мне не следовало рисовать Вас. Я понимаю, что это не всем нравится – когда их рисуют. И что это может разозлить… и выглядит это даже немного безумно. Как-будто я слежу за Вами или… – тихо начинает тарраторить дрожащим голосом Селена, не сводя карих глаз с фигуры в чёрных одеждах. – Мне не стоило этого делать. Извините!

– Святые, ты что, боишься меня? Или моей реакции на безобидный рисунок? – Александр тихо хмыкает – кажется, что он даже испустил смешок – и поворачивает голову в сторону Эклипс, которая зубами хватается за краешек рисунка. – Отнеси его в мою комнату, – небрежно махнув рукой, Принц возвращает внимание к Селене, пока Эклипс сливается с окружающей темнотой.

– Ну знаете ли. О Вас ходят самые разные слухи, Ваше величество. Тяжело составить о Вас правильное мнение, – Селена кривит губы в нервной улыбке, задумчиво прокрутив между указательным и средним пальцем простой карандаш, и заправляет его за ухо. – Я слышала, что Вы убиваете служанок, который к вам подсылает Суверенная. Едите их или используете в своих «тёмных делишках», – она понижает голос, прикусывая кончик языка. – О! Простите, Святых ради. Я слишком много лишнего говорю… Моя матушка постоянно говорит, что мой язык самый заклятый враг для меня же.

Девочка стыдливо опускает взгляд вниз, сжимая губы в тонкую линию. Она ждала. Терпеливо ждала его реакции на неосторожные слова; проблеск хоть какой-нибудь эмоции на его холодном, непоколебимом лице. Словно глиняная маска – загляни под неё и ужаснёшься от увиденного. Потому что никому не позволено видеть истинные эмоции Принца. Селена наклоняет голову в бок, пытаясь вглядеться в лицо Александра, чтобы найти краешек маски.

Глупость граничащая с любопытством всегда была не лучшей её чертой.

– Мы с тобой теперь связаны, Селена, – вздыхает Принц, скрещивая руки на груди и медленно спускаясь по лестнице. – Мы с тобой никогда много не общались. Это, отчасти, моя вина. Я пытался избежать того, что происходит сейчас. Но, что случилось, то случилось, верно? Ссориться с тобой из-за этого нет смысла, – Александр покидает последнюю ступеньку, деловито протягивая руку Селене. – Так почему бы не переиграть всех вокруг? Они ожидают скандала. Ярой ненависти между нами. Но что насчёт… союза? До твоего шестнадцатилетия ещё есть время. Мы могли бы подружиться.

Селена замирает на месте, удивленно вскидывая брови и приоткрывая рот. Рука Принца ловко подхватывает её за пальцы – ему приходится даже немного склониться в талии, но и это он делает с присущей ему чёткостью и грацией. В этот момент Селена задумывается, смыкает зубы на внутренней части щеки.