Сады Рэддхема. Закон равновесия - страница 13

– Ты думаешь она сделала бы что-то просто так? Мнимая свобода, чтобы показать её «милосердие». Мы должны быть благодарны и за это.

– Ты, я смотрю, не сильно благодарен.

Губы Миши дергаются в какой-то грустной и отстраненной улыбке. Тему эту он продолжать не намерен.

– Это не секта, Сел. Здесь, в Рэддхеме, мы называем их Легион. Нас называют Легион. Основанный практически одновременно с самим Рэддхемом, он, как и Сады, стал символом объединения всех домов под началом чего-то нового. Ежегодно туда может пройти отбор каждый. Член дома воздуха, огня, земли. И даже обычный человек. Они не всегда выполняют боевые задачи. По большей части, на поле битвы они не выходят совсем, хотя в боевых навыках не уступают другим. Некогда Легион был гораздо больше, сейчас же включает в себя не больше пятидесяти человек. Возможно, это единственный оплот прошлого Рэдххема, к которому наша Госпожа не прикоснулась.

Не только чёрный цвет костюмов выделяет этих людей. Они живые. В их движениях нет выточенной механизированности. Они улыбаются друг другу, иногда с их стороны слышится смех или громкие разговоры. А ещё они всегда смотрят на меня, стоит мне пройти где-то мимо. Оборачиваются, затихают, а потом склоняются друг к другу, чтобы что-то зашептать или просто обменивались долгими взглядами.

– «Нас называют». Ты тоже часть Легиона?

Взгляд стремительно находит лицо рядом стоящего Мишу, который виновато прикрывает глаза, склоняя голову так, что каштановые волосы практически полностью закрываю его лицо. Он не тот человек, которого я знала прошедшие шесть лет – и, пожалуй, эта мысль самая болезненная. Не предательство, не сокрытие тайн, а ложь. Я видела в нём друга, который когда-то помог мне освоиться. Я видела в нём очаровательного бариста, который каждый утро сиял, словно начищенная до блеска кофе-машина. В какие-то моменты моей жизни, я видела в нём опору и единственного человека, благодаря которому не сошла с ума. Мне смутно представлялся в его руках меч, а не стаканчик с кофе.

– Элиот и Агата никогда не упоминали о Легионе. Как и… другие.

– Возможно, не видели в нас опасности. Или просто не хотели, чтобы опасность видела ты. Я не могу залезть в голову к твоим новым друзьям и прочитать все их замысли. Этим уже буду заниматься не я.

Неприятный липкий холод кусает где-то в позвонках, пока я отвожу плечи назад и выпрямляюсь, стараясь не думать о том, что может случиться с Элиотом. Его будут пытать? Или убьют? Или его ждёт что-то хуже этого? Пальцы непроизвольно стискиваются на ткани камзола – я уже не смотрю на Мишу, фокусируясь куда-то за него и утопая в собственных мыслях. С каждым днём, проведенным здесь, я отчетливо чувствовала привязанность к этому месту. Было ли дело во всплывающих воспоминаниях, связанных с этим миром, или всё моё нутро пропитывается любовью к Рэддхему?

– Уже прошло так много времени здесь, – я заламываю пальцы до едва слышимого хруста в суставах. – Практически… три месяца? Хочется вернуться обратно. Туда, где нет проблем с магией и злобными стервами, захватывающими власть. Но вместе с этим, мне кажется, что если я уйду, то потеряю нечто более важное.

Миша выдыхает так, словно за всё время моего короткого монолога удерживал в легких воздух. Я перевожу взгляд, скользя глазами по его лицу. Этот тот же Нефлянов: его обеспокоенные зеленые глаза, растрепанные каштановые волосы. Даже те самые родинки. Он знаком мне, но в тоже время – чужой. И поэтому, когда он делает шаг ко мне в надежде подарить ободряющие объятия или прикосновения, я резво отстраняюсь от кареты в противоположную от Миши сторону. Не из-за того, что он мне противен или что-то в этом духе. Я боюсь. Я боюсь человека, который когда-то показал мне жизнь.