Нет, Эклипс не нападет – я знаю. Состоящая из чистой тьмы, она воплощает в себе все мои грехи, весь мой гнев, который мне удалось усмирить. Не способная найти места в моей душе, она стала частью меня. Всё равно что рукой или ногой. А так как в своё время, по своей дурости, Селена решила заманить меня в ловушку в угоду своим планам, частичка меня всегда присутствует в ней, а её частичка – во мне. И пускай моя старая подруга трусливо поджимает хвост, всё, на что способна эта лошадь сейчас, просто навеять в её голове немного страха.
Мне приходится отставить чашку на стол, отодвинув её подальше, чтобы случайным взмахом руки не задеть её. А ведь Селена могла не приходить ко мне – я и не настаивал на её обязательном присутствии. Но она здесь. И пусть ей страшно, и пусть она испытывает ужас, но она здесь, несмотря на переполняющую её гамму чувств. О, я ощущаю каждое из них: всплеск радости, томительную тоску, разочарование, обжигающий гнев и волны страха. Это столь необычно – ощущать такую Селену. Пугливую, любопытную.
Она вытягивает перед собой руки, пока я неотрывно наблюдаю за этой картиной. Склоняю голову в сторону, чтобы пересечься с множеством золотистых глаз Эклипс. Раньше Эклипс никогда не страшила её – Селена частенько любила дразнить её, шутить и проверять теневое тело на прочность. Сейчас же она боится даже прикоснуться к ней. Глубоко вздыхает и задерживает дыхание, не сводя с Эклипс долгого взгляда. Она хочет коснуться, но страх перевешивает.
Лошадь фырчит, скалится и глаза у неё загораются ещё ярче, и Селена резко дергается назад, большими шагами пытаясь увеличить расстояние между собой и Эклипс, совсем позабыв о моё нахождение где-то в радиусе пары шагов. Вот только я никуда не двигаюсь, продолжая улыбаться.
Селена останавливается в каких-то незначительных шагах передо мной, и моя рука поднимается сама собой, останавливаясь где-то с левой стороны её спины. Связь порождает желание прикоснуться. К коже, волосам, ощутить тепло и дыхание, биение сердца. И это желание сжигает изнутри. Сопротивляться ему бессмысленно. Кончики пальцев касаются выбившихся из косы белых волос, мягким движением наматывая прядь на палец. Сам не замечаю, как задерживаю дыхание. Не могу отвести взгляда от стянутых в косу прядей. Кожу на пальцах обжигает раскаленным железом, и я отдергиваю руку к себе, заставляя намотанную прядь мягко соскользнуть.
– Эклипс тебя не тронет.
Будучи слишком напряженной от страха, Селена практически взвизгивает от моего голоса. И я морщусь – но не столько от оглушительного крика, сколько от волны эмоций, прокатившейся по телу. Наверное, умей я читать мысли, услышал бы все ругательства, проносящихся у неё в голове. Однако, для подобного вывода достаточно просто взглянуть в серые глаза. Я замираю на секунду, смотря на неё сверху вниз, наверное, слишком долго.
– Она дружелюбнее, чем кажется, – найдя в себе силы, я отхожу от неё к другому краю стола, где стоит чайник и ещё пара чашек. – По крайней мере, точно тебя не лягнет. Удивительно, но у Эклипс нет проблем с неоправданной агрессией. Чай?
Я поднимаю глаза на Селену, всё ещё нервно оглядывающуюся в единое целое Эклипс. Она коротко кивает. Слегка наклоняя, приподнимаю чайник за витиеватую ручку, при этом краем глаза не переставая наблюдать за своей гостьей. Других лошадей уже нет – Эклипс осталась в единственном экземпляре, дабы больше не пугать Селену. Фарфор чашки тихо звенит, когда я наливаю кирпично-красную жидкость, пар от которой тут же начинает кружиться над чашкой. Подлив чая и себе, отхожу в сторону от стола, чтобы Селена могла спокойно подобраться к напитку.
