Алистер кривит губы и морщится, словно я ему подсунул гнилой фрукт, но не протестует – согласно кивает. Не заметив с его стороны прежней прыти, я снова разворачиваюсь и целенаправленно иду к двери своей комнаты.
– Побудь глазастым. На нижние этажи её не пускать. В архив – тоже. С Агатой я поговорю, – пальцы ложатся на долгожданную прохладу металла дверной ручки. – В остальном… просто выполняй свою работу и не лезь в политику.
Я смотрю на опустившего голову Алистер через плечо. Мальчишкой был – им же и остался. Не удивительно, что они с Селеной нашли столько общего. Оба бездумные, по-ребячески несерьезные, двигаемые собственными эмоциями. Алистер, в отличие от Селены, умеет хотя бы вовремя стать покорным, принимая правила игры взрослого и опасного мира. Селена… мы не виделись столь долго, что её расплывающийся силуэт из прошлого почти что призрачная тень, что отбрасывает мебель. Но она все еще яркая, все еще пылает решительностью, все еще… теплая и настолько запретная, что вряд ли я имею право думать о чем-то большем. О тех моментах в садах, о том, как она пахла, как упрямо заправляла за уши мешающие рисовать волосы. Как любила босиком бегать по траве, широко и солнечно при этом улыбаясь. Как старательно вырисовывала линии на белоснежных листах и размазывала тени, пачкая пальцы грифелем. Нужно только закрыть глаза, чтобы вновь поймать это трещащее и ускользающее все дальше воспоминание.
Но вместо этого я устало выдыхаю, кивком головы приказывая Алистеру уйти. Тихий скрип двери. Встречающая меня прохладой комната. Тяжелый груз спадает с плеч вместе с застежкой плаща, который тут же падает на спинку стула при входе. Солнце за окном только-только начинает показываться из-за горизонта – в комнате всё ещё темно. По утреннему темно.
Тени кучкуются под столом, за шкафом и где-то в углу комнаты. Я спускаю с цепей собственную свору, разрешая магии выскользнуть из плотно сжатых тисков и погрузить пространство во мрак. И лишь одно-единственное очертание проскальзывает обратно.
Долгожданному отдыху после бессонной ночи не суждено свершиться. Даже в собственных покоях.
Тени, до этого шаловливо шмыгнувшие по комнате, замирают в немом ожидании – как хищники на охоте. Они становятся гуще в углах и под массивными предметами. Принимают формы, выходя за грани принятые человеческим глазом, поднимаются вверх, густеют до тех пор, пока не становятся практически осязаемыми. Кончики пальцев покалывает от прилива магии, скользнувшей по венам вместе с кровью. Достаточно лишь щелкнуть пальцами, дать немой приказ, и от незваного посетителя не останется ничего.
– Да всё-всё. Прекрати. Ты напугал меня, доволен?
