– Я уже ответила: я лажу с животными. – она наконец перестала таращиться в огонь и посмотрела на него холодно, – И на Люцифера они не нападали, а защищались. Конь бегал в истерике, мучили его не волки. Вы слушаете вообще? – она насупила нос, – А животные дикие или домашние, маленькие или большие – разница в чём? Лажу я с ними. Всегда так было.
Ушам не верил. Делал поправку на то, что девушка в Сакрале недавно и не знает своего места. Чтобы раб Лимбо так с Хозяином разговаривал – нонсенс! А потом она упрямо вскинула подбородок, локоны посыпались на спину, в свете огня показалась возмутительно-соблазнительная шея и скульптурные ключицы. Шах и мат.
– Ладно, перейдём к другим вопросам. – откашлялся он, – Кто ты и откуда? Как оказалась на невольничем рынке?
В дверь постучался Франческо и робко их прервал:
– Мой Лорд, Уоррен…
– Веди. – нехотя сказал Блэквелл, – Десять минут и я его приму.
– Сию минуту, мой Лорд! – покорно ответил слуга и испарился выполнять приказ.
Блэквелл всё так же неотрывно смотрел на девушку:
– Я задал вопрос, – уже спокойно сказал он ей.
– Я не знаю, как попала на рынок. – издевательски подняла брови, – Стража говорила, что меня то ли в пустыне нашли, то ли из моря выловил Халифа – чёрт его знает. Знаю лишь, что я из… Ординариса, ну да вы уже и сами к этому пришли.
Герцог задумчиво кивнул:
– Откуда из Ординариса?
– А вы хорошо в нём ориентируетесь?
– Разумеется. – и поймал любопытный огонёк в глазах собеседницы, но порыв она уняла, – Ну так что? Откуда ты?
– Без понятия. Но… на русский язык особенная реакция, да и климат ваш местный как родной. Снег, мороз, леса бескрайние – я такое знаю. – и в голосе прозвучала тоска.
– Русский, флагман славянских языков. – нахмурился он, – Единственная группа языков, до которой я не добрался.
– Напрасно.
– Чтобы унять поток твоей дерзости и дурной нрав, мне даже пальцем шевелить не надо. – сказал он с ледяным спокойствием, а Алиса судорожно зачесала блеснувшие кровью полумесяцы. Сжала губы, громко задышала и опустила ресницы в смирении.
Пользуясь этим, Блэквелл сначала аккуратно прощупал её ментальную защиту, потом сделал усилие, чтобы продавить и попасть в мысли, но поймал колкий внимательный взгляд:
– Это что? – вкрадчиво спросила она.
– Ты о чём? – и в ответ она указала на свой висок.
– Вы там копаетесь? Не тратьте силы, я ничего не помню. У меня нет воспоминаний до рынка Омара Халифы, ни одного.
– Ты чувствуешь ментальное воздействие? – он побеждённо откинулся в кресле и расслабил ворот.
Она коротко кивнула и отвернулась, гася эмоции, пробуждая в Блэквелле новую волну любопытства до мелкой дрожи в руках. Он теперь был уверен – перед ним редкий маг, на вес золота. И это сокровище досталось ему, даже магия на кончиках пальцев заискрила в нетерпении, перелилась в изумруд на перстне и расстреляла многочисленные отдыхающие фитили свечей. Стало светлей в одну секунду, жарче, волнительней. Даже огонь в камине заплясал, будто ожидая приключения.
Блэквеллы – одна из древних ветвей магов-Элементалей, обладающей способностью воздействовать на сознание людей. Точнее, считывать намерения, иногда даже незащищённые мысли. А за три последних века все эти редкие носители гена Элементалей перевелись далеко не случайно и не вполне естественной смертью. Остались лишь Блэквеллы, да и то штучно. В моде пригрелась привычка мысли защищать, на то существовали целые ритуалы, оставляющие следы, но на Алисе он таких знаков не увидел. А потом вывод напрашивался однозначный – её кровь носит редкий ген.
