Двина струит раздробленное солнце
С собой на запад, но оно стоит,
Легко теченье вод одолевая,
И я, и эта, как живая, россыпь
Не трогаемся с места, не спешим —
Душе покойно, и она летает,
За нынешнего времени предел
В одной лишь ей известные места…
Я иль она, не всё ль теперь равно,
Мы снова на знакомых берегах…
Мне вспомнилось: плыла моя ладья,
И брызги вёсел окровлял закат,
Мы шли Двиною вверх и ввечеру —
Тревожна и таинственна округа —
Пристали на ночь, где – я позабыл,
Но у души на всё бездонна память,
И мне она сказала: это здесь,
Где Полота сливается с Двиною
И берег крут, стояло поселенье,
В котором мы закончили скитанья…
Теперь каштаны здесь, стоит собор,
И только камень – тот, которым путь
Из моря нашего на юг был мечен,
И пусть тот крест на нём – Борисов, пусть
Он христианам души исцеляет
И установлен перед их Софией,
Мы знаем, чем он был и кем поставлен.
На полторы пониже цел источник
С водою, врачевавшей наши раны
И души тех, кто уходил в мир предков…
Нам не понять, зачем теперь всё вместе:
Живительный источник и собор,
И камень, что спасал совсем иначе —
Им хочется всё сразу и сейчас,
А нам привычней дальние дороги,
Чтоб цель была и к ней – нелёгкий путь
Длиною в жизнь, а, может быть, и две,
А может, как сегодня, – в тыщу лет.
Но всё-таки, как хороши каштаны,
Как солнце щедро золотит кресты!..
Душа моя! Тебе вместиться трудно
В меня и жить со мной такою жизнью,
Но я хочу, чтоб ты была во мне,
Конец ознакомительного фрагмента.
