Сакура убивает взрывателя - страница 3

Мучительно больными шагами я зашел в здание своего личного ада. Тут пахло гнилью. Эта атмосфера – самое худшее в этом мире. Я нащупал на руке браслет – все в порядке, пока он со мной. Мой оберег.

Я должен беречь его.

Я шел, вдыхая холодный воздух этого жалкого чистилища. Эти движения были не моего тела. Я сейчас не настоящий. Жалкая копия, которую сотворила моя неуверенность в себе. Может я и странный, люди, доказывая это, часто смотрели на меня, как на маленького ублюдка, который не вправе стоять с ними на одной земле. Две девчонки, которых я прекрасно знал (но они меня нет) смеялись, смотря на меня. Не сложно догадаться, что их так рассмешило. Мое существование?

Это доконает меня вскоре. Я вздохнул, набравшись терпения. Только не плачь, тряпка. Как же я себя ненавижу. Все время это мучает меня, жрет мое подсознание и тратит мои мечты. Как же мне сейчас не уютно. Даже просто идти, что там говорить об общении.

Соберись.

Но это не помогло.

Я хочу быть независим от чужого мнения. Но все получается в точности наоборот. Я балансирую на грани.

Я правда, я правда хочу полюбить себя. Помогите мне. Расскажите мне. У меня почти что, почти что получилось. Но одна мелочь, не такая уж и значительная все портит и возвращает меня обратно. Сколько работы над собой, сколько насилия. Все впустую. Ни один спор, ни одна борьба, ни одна война не сравнится с моей борьбой, с моей войной.

На этой войне мой противник я сам.

Не честно.

Не честно.

Не честно.

И вновь мысли душат меня, затягивая в комнату, из которой нет выхода.

Только не это.

По дороге домой я шел, умирая. Нутро душило меня. Ничего не могу с этим поделать. Довольно. Я довольно насмотрелся сегодня. А что если я тоже хочу быть нормальным?

Ком подкатывал к горлу. Я бесшумно смотрел в окно отсутствующим взглядом. Мимо. Я проезжал мимо жизни, которой у меня нет.

Да я точно безумец. Я живу тем, чего нет, живу иллюзиями, которые создает мое отчаянное воображение. Жизнь тут просто каторга.

Они не знают меня, но и я не хочу узнавать их.

Но почему бог, мой бог, создал меня таким? Во мне есть силы – у меня есть дар. Я создаю музыку – за это чувство можно отдать все.

Но.

Дар это или проклятие?

Ведь я заплатил за это сполна.

Я не я.

Мои пальцы ломит, мое тело слабое.

Да вы не знаете меня.

Да я не хочу плакать тут.

Да, я плачу. И знаю об этом лишь я.

Я нечаянно поскользнулся и с силой упал в пыльный ромашковый снег.

Плед.

Мне нужен теплый плед.

Взрослейте скорее ромашки.

Солнце больше не светило, а слезы беспощадно стекали по щекам.

Никто не подошел, потому что меня нет.

Если уж начистоту, я пытаюсь наигрывать все чаще в последнее время. Чтобы вы хоть как-то обратили на меня внимание.

Но все мои усилия просто бесполезны.

Вы не замечаете не моих мнимых болей, ни приступов счастья.

Потому что вам плевать, верно?

Потому что вы злые. Любите копаться в грязном белье? Ну что ж, продолжайте, а я пошел домой.

Дома все хорошо.

Там тепло и всегда есть зеленый чай.

Но дома, как это и было очевидно, началась истерика. Слезы, сопли, вопли. Хорошо, что я один – можно поорать себе в удовольствие. Я бил себя, рвал на себе волосы. Это уже стадия. Клиника.

В эти минуты я себя ненавижу настолько сильно, насколько вы себя любите.

И насколько вы себе все прощаете. А я нет.

Лучше бы я себя обожал.

Четыре стены, а за ними пустота. Все настолько чужое, что меня берет страх. Я, словно слепой урод, что хочет жить, но не может. Ведь его окружили холодные стены, у которых нет дверей. И так темно. Все душит, жалит липким ядовитым соком, что я называю кровью моего ненасытного разума. Пожиратель моей жизни, убийца моих нервов, выходи. Я готов к гибели. Мое отчаяние в этот вечер переполнило края немой чаши. Разве вы не знаете, на что способен человек, который познал отчаяние? Его уже не остановить – он страшен. Он один во мгле своих мук, словно танцуя на трупах, ведь ему больше нечего терять!