Мутно-ледяные глаза Бриса, будто оттаяли. Отгоняя видение, он тряхнул головой.
- Бежим! Шевелись! – Астра толкнула его к выходу. Стена огня затухала. Вокруг по-прежнему метались ленты неведомого колдовства. Храмовые стражи, подняв копья, были готовы переступить сдерживавший их рубеж.
Брис оглянулся на либийцев, столпившихся у взломанных дверей, и побежал за Астрой. Едва он достиг арки с фигурами нагов, как пламя позади погасло. Слуги Абопа, издав вопль торжества, бросились вдогонку. Воины, вооруженные луками, пустили стрелы, и Голаф, замычав глухо от боли, повалился наземь. Одна из стрел пробила ему бедро, вторая глубоко распорола плечо.
- Вставай, милый! Ну! – Астра схватила его липкую от крови ладонь, мысли неслись вихрем. На новый фаерволл, достаточно мощный, чтобы задержать врагов, не было сил.
- Алко-ода-фог-спелл! – бросила она, с кончиков пальцев потекли ядовито-желтые струи. Все пространство между колонн накрыло густое удушливое облако. Копейщики, почти достигшие арки, рухнули на пол, потирая слезящиеся глаза и давясь кашлем.
Рейнджер, поскрипывая от боли зубами, потянулся за луком. Он готовился принять бой, последний для него, но Астра подхватила его под руку и заставила двигаться дальше. Волоча пронзенную стрелой ногу, хватаясь за мэги и кое-как опираясь на меч, Голаф доковылял до поворота. Здесь было светлее: факелы в кривых лапах статуй бросали широкие отблески пламени. Возле стены в луже масла лежал жрец-либиец с вывернутой шеей.
- Идут, собачьи дети, - услышав приближавшиеся сзади шаги, Голаф остановился и, отталкивая Астру, сказал: - Беги к амфитритам. Меня уже не доволочить. Знаешь, сдохнуть приятнее на суше, чем захлебнуться.
- Рена Пресветлая, с кем я связалась?! Устыдись! Мы выбрались почти! – мэги вцепилась в его мокрую, затрещавшую рубаху и поволокла за собой.
До поворота к бассейну оставалось не более двадцати шагов, в этот момент на лестнице, видневшийся в конце прохода, появился жрец с татуированным на лбу знаком-змеей. За ним выскочило двое лучников, тут же изготовившихся к стрельбе. Прежде чем они выпустили стрелы, мэги успела выкрикнуть заклинание айсщелид. Это было спасением – стрелы застряли в плотном слое ледяной пыли. С другой стороны, возле изваяний с факелами, появились тени копейщиков, но Астра уже втянула рейнджера в коридор, ведущий к бассейну. Из темноты донесся плеск воды и голоса амфитрит.
- Стреляйте в колдунью! – ударив посохом в пол, приказал Хемихех, добежавшим до угла лучникам.
Грозно и звонко пропели тетивы луков. Астра ответила фаерболлом, только раньше, чем пламенный шар обжег либийского стрелка, Голаф упал на пол. Из его живота торчал железный наконечник стрелы, по рубашке растекалась кровь.
- Коралисс! Помогите же! – призвала Астра. – Ради всего! Мне его не донести! – она на мгновенье склонилась над смертельно раненым франкийцем. Губы ее задрожали, из груди вырвался всхлип бессилия и ярости. Сам эфир вокруг будто свернулся тугой пружиной отмщения.
- Авро-канья-фая-спелл! – вскочив, мэги вытянула руки и вложила в заклятие последнюю силу. Пламя вихрем понеслось по коридору. Разлетелось ослепительными струями, оплавляя стены, сотрясая воздух могучим ревом. Лучник, не успевший пустить вторую стрелу, превратился в мечущийся факел. Кто-то еще завыл от ужаса и боли. Лишь верховный жрец Абопа, укрытый опекой своего ужасного бога, остался невредим. Опустив навершие посоха к земле, он вскричал что-то и взмахом руки, обозначил сдвоенную руну. Снизу послышалось шипение. Мэги содрогнулась, увидев, как из щелей в стене и полу появились черные тела ядовитых гадов. Сотни их заполняли проход спереди, сзади. Ламириа, бывшая в нескольких шагах от распростертого тела рейнджера, взвизгнула. За ней остановился, замер в страхе Коралисс.
