Санька, закуривая, осмотрелся. Кроме Вовки, рядом были Славик и Игорь. Оба молчали, но лица их радостно светились, говорили лучше любых слов: «Ура, сегодня домой!»
Высокий, с длинными руками и большими ладонями, Славик неуклюже сполз с нар. Немного размявшись, он сел, полез в карман за сигаретами.
– Эх, чайку бы сначала не помешало!
– Ага. Может, тебе и рожу вареньем намазать? – скептически отозвался полулежавший-полусидевший Игорь.
– Где это Серёга с Ваней? – встрял в разговор Вовка.
Славик пожал плечами.
– Умываться пошли, – ответил Игорь. – Вот чемоданы сторожу, – указал он кивком на два приютившихся рядом с ним чемодана. На них лежали снятые ребятами шинели. – Пусть разведают, как там и что. Потом мы пойдём, а они посторожат.
– Всё правильно, идёт, – согласился Вовка. – А чайку, правда, не помешало бы. – Он глянул на глубоко затянувшегося сигаретным дымом Славика.
Тот через мгновение, ноздрями выпуская дым, предположил:
– Не, я всё-таки думаю, что кормить нас будут.
– Кто знает, – пожал плечами Вовка.
– Сухой паёк же дали на двое суток, – вздохнул Санька, зная, что запасы сухпая были здорово подорваны ещё в поезде.
– Во-во, – подтвердил Игорь. – Сегодня только двадцать восьмое. Значит, кормить должны только завтра. Но завтра мы будем от этого дурдома уже далеко-далеко. – Он довольно заулыбался.
– Шинельки хоть у всех высохли? – сменил тему Санька.
– Так себе, пойдёт…
– Полы да рукава не совсем…
– У меня вон, пока ночью кувыркался, вставка из левого погона вылезла… Сам-то как?
– Да ничего. Спины мы с Вовкой подсушили. А вот рукава да на пузе – шинель слегка влажновата.
– Это от того, что внутри твоего пуза нет ничего горячего, только дым, – пошутил Славик.
Все заулыбались, соглашаясь: точно-точно.
В это время у дальнего выхода в людской толпе замаячили знакомые лица Серёги и Вани. Чем-то взволнованные ребята пробирались к своим, на ходу кому-то что-то объясняя, отвечая на мимолётные вопросы, недовольно жестикулируя.
– Случилось, что ли, чего? – недоумённо констатировал Славик.
– Дойдут – расскажут, – с тревогой в голосе заключил Вовка. Он поднялся в полный рост и обеспокоенно вглядывался поверх людских голов вдаль, туда, откуда шли земляки.
Серёга и Ваня явились взбудораженные не на шутку. Кители расстегнуты, на лицах выражение крайнего негодования.
– Спим, а там дела творятся! – не здороваясь, заявил Ваня, быстро застёгивая китель и подхватывая с нар свою шинель со старшинскими погонами.
– Где? Какие дела? – заволновались ребята, предчувствуя, что он собирается рассказать о чём-то нехорошем.
– Два чемодана в соседней палатке увели!
– Да ну? – с тревогой в голосе переспросил Санька.
В тот же момент ребята взглядами нашли каждый свой чемодан, будто желая удостовериться в том, что с их добром ничего не случилось.
– Да точно. Спали у стенки пацаны, чемоданы под головами. Ночью кто-то разрезал палатку и вытащил. У соседей два чемодана. И вроде ещё в какой-то из палаток один, – сообщил Серега.
– Не искали утром? – понимая, что это дурацкий вопрос, всё же задал его Санька.
– Ага. На плацу поставили и написали: возвращаем тому, кто потерял, – с ехидцей фыркнул Игорь. – Ну ты даёшь! Вроде взросленький уже.
Все посерьёзнели, осознавая то, какая трагедия постигла таких же, как они, пацанов. А что поделаешь? В армии понятия «потерял», «украли», «забыл» – заменяются одним, только одним жаргонным словцом… Значит, так тому и быть. Два года учились и учили не жалеть таких, а тут: на тебе – жалко!
