- Но я не сделала ничего плохого! – выкрикнула я, что прозвучало откровенно жалко.
- Да. Но сделаешь, - ни секунды не сомневаясь в своей правоте, припечатал Рэтборн.
Он развернулся и, явно ожидая, что я побегу за ним следом, как дрессированная собачонка, зашагал в сторону своего кабинета.
Я и побежала, чувствуя за спиной, бесшумную поступь его брата.
- Тоже мне, провидец, - пробормотала тихо под нос, но таки оказалась услышанной.
- Братец тобой не на шутку заинтересовался, Пампуша, так что прими мои самые искренние соболезнования, - изрек очевидное Хэйден, не упустив возможности поиронизировать.
- Что ещё за Пампуша? - на ходу развернувшись, призвала красавчика к ответу.
- Есть у нас такие пышные сдобные булочки. Обычно начинки у них самые разные. Я пока не решил, какая лучше всего подошла бы тебе, - ничуть не смутившись, просветил меня желтоглазый.
За спиной негромко хлопнула дверь уже знакомого кабинета, напомнив, что времени для болтовни не осталось. Однако, смолчать и не вернуть сомнительный комплимент я просто не смогла.
- В таком случае, учти: будешь называть меня булкой - я стану называть тебя Крендель.
Три недели спустя...
В незашторенное окно лился сизоватый свет луны. Полнолуние.
В Андолоре ночное светило пылало в небесах непривычно ярко. Мне не спалось. Из-за этого раздражающего света я ощущала себя пресловутым оборотнем, обреченным на болезненное превращение в жаждущее крови чудовище.
В который раз шумно вздохнув, я поспешила «утешить» себя, с наслаждением засунув в рот вкуснейшее заварное пирожное. Крошечное, ровно на один укус, но такое идеальное! Оно имело совершенно потрясающий, просто изумительный вкус натурального домашнего масла, сгущеных сливок и ароматных лесных ягод.
Медленно жуя деликатес, я с тоской грезила о чашечке свежесваренного кофе, точнее местного аналога с красивым название дроффэ, раздобыть который в два часа ночи не представлялось возможным. С другой стороны, в сложившихся обстоятельствах следовало радоваться такой роскоши, как божественные пирожные хозяйского повара, доставшиеся мне в обход насильственной диеты.
К слову сказать, данный тайный пир вполне мог обернуться серьезными неприятностями для всех участников сего невинного заговора. Решительно заглушив трусливые мысли, я уничтожила очередное лакомство, на этот раз рассыпчатую корзиночку с крошечным букетом кремовых незабудок. Из груди вырвался стон непередаваемого блаженства, когда лиловые цветочки взорвались на языке вкусом, чем-то напоминающим ананасовый.
Наша встреча с гениальным поваром-невольником состоялась в первую неделю моего заточения в особняке спятившего ундера. Как оказалось, брошенный в порыве детского восторга комплимент талантам кулинарного виртуоза в тот самый приснопамятный первый ужин, каким-то невероятным образом достиг ушей Герарда и тут же застолбил для меня местечко в его большом, как мировой океан, сердце.
На кухню - огромный, пышущий жаром каменный мешок с узкими продольными оконцами под самым потолком - я попала случайно. С непривычки заплутав в бесконечных переходах особняка, я забрела на хозяйственную часть - маленькое, укрытое от глаз высокородных хозяев царство вольнонаемных слуг и дорогостоящих рабов. Наткнувшись на массивную, обитую железом дверь, из-за которой доносилась целая какофония знакомых каждой домохозяйке звуков, я несказанно обрадовалась. Учитывая размеры особняка, плутать по нему можно было до самой ночи, что, в итоге, наверняка бы закончилось для меня очередным не слишком приятным приключением. Последними я была сыта по горло.
