Одеяние было под стать – тончайшее паутинное кружево подчеркивало соблазнительные изгибы фигуры, создавая иллюзию, что она медленно погружается в черную бездну. Вуаль покрывала и голову, спадая на плечи невесомым узором.
Но и это еще было не всё. За стройной женской фигурой – шесть длинных, суставчатых паучьих конечностей, которые двигались с пугающей грацией, словно танцуя. Волоски на них слабо поблескивали в свете свечей, а острые кончики цокали слегка по камням, словно проверяя, насколько надежна земля под ногами.
Вся ее сущность – идеальный союз обольстительной прелести и первобытного ужаса. Она, как сама паутина, с легкостью путающая тело и разум.
Дети к ней бросились с радостным визгом:
– Бабуля, вот пирожки! – представила гостей девочка, показав пальчиком.
– Добро пожаловать. Я княжна Мэери! – представилась она, наклонив голову как насекомое. Голос был глубоким и мелодичным, но от него по коже бежали мурашки. – Спасибо, что пришли.
– «Спасибо» – еще не награда! – дерзко заявила ей Роби.
– Согласна. Награда здесь – я. За мою голову Орден Оракулов выплатит баснословные деньги. – Княжна нежно погладила прижавшихся к ней детей, и паучьи лапки за спиной шевельнулись, вторя ее ласке.
– Так тебя, тварь, надо убить? – прорычала Роби, прикрыв собой Моню, что боязливо жался за ней.
– И еще их. – Мэери вытянула руку, показывая на кладку яиц в паутине. – Если сможешь.
Там было два-три десятка – кожистые и мраморно-белые, с голубыми прожилками. Что-то внутри уже шевелилось, и Моня закашлялся от тошноты, подступающей к горлу.
Всё опять из-за Инь! Нашлась же добрячка! А ведь Фома говорил, что сюда только рейдом. Оракулы просто так деньги не платят. Здесь коконов, как новогодних игрушек на ёлке. И для парочки новых место найдут.
– А можно, мы просто уйдем? – пискнул он из-за спины Роби.
– Тогда малыши бегали зря? – хмыкнула Мэери. – Они же старались и сделали то, за чем посылали. Детский труд должен быть щедро оплачен. Разве не так?
– В этом нет смысла, «искатель» бессмертен! – напомнил он, понимая, что аргумент выглядит слабым. Судя по коконам, проблему решили давно.
– И потому они для меня особенно ценны. – Одна из лапок поднялась и нежно погладила над головой княжны кокон. – Видишь? Там никто больше не стонет. «Искателю» нет смысла ресаться, если кладбище здесь же. Мне даже ловить не придется – везде паутина, поэтому они бросают тела. Мне нужны все. Одни будут делать мне деток, другими я их буду кормить. Чудесно, не так ли?
Моню прошиб холодный пот, как только осознал чудовищность ее слов. Тут живьем закатают, как в консервную банку. И даже смерть ничего не изменит. Игрок воскресает через час рядом с трупом или на кладбище, с которого к нему еще надо бежать. А оно уже здесь. Как тюрьма, выхода нет, и никто не поможет. Порыпавшись, «искатель» после долгих мучений бросает аккаунт, оставив здесь тело уже насовсем.
– Ах, ты тварь! – Роби, подняв над головой меч, с воплем рванулась к монстру.
Рассекая воздух, клинок сверкнул в свете свечей, но Мэери не сдвинулась с места – лишь улыбнулась шире, обнажив жвалы, что прятались у нее за губами. Оранжевые глаза вспыхнули, как раскаленные угли, а паучьи лапы за спиной начали двигаться плавно и быстро.
Одна из конечностей княжны метнулась вперед. Острый кончик целился в грудь, но Роби увернулась, и он лишь высек искры об камень. Сделав кувырок в сторону, девушка нанесла удар – меч скользнул по суставу, оставив царапину на черной броне.
