Повторить бы еще, но оставив ее на свободной кровати, вышел куда-то. Свадьба потребовала немало денег и сил. И как всё успел? Видимо, еще что-то готовит. Нельзя сказать, что сюрприз был приятным, он распробован только сейчас.
Инь лежала на спине и смотрела в потолок, вытянувшись на простыне уже без трусов, но в свадебном платье. Видимо, Анджелу оно так понравилось, что попросил не снимать. Должно быть, образ невесты возбуждает его – такой вот фетиш. И это еще самое безобидное из прежних игрушек. Она решит, что оставить, а что ему запретить. Его надо воспитывать и будет как шелковый.
Кожа всё еще блестела от пота, а тело было расслабленным и удовлетворенным, получив то, что хотело. Но можно бы немножко еще. Где его носит?
Инь провела пальцами по животу, ощущая легкую дрожь послевкусия, и закрыла глаза, погружаясь в сладкие грезы.
Она представила их вместе – маленькую лавку в тихом городке, где Анджел торгует чем-то честным и очень простым: кожей, тканями. Может быть, травами. Она стоит за прилавком, в скромном платье, но с тем сапфировым колечком на пальце, а рядом прелестные малыши – мальчик с темными глазами и девочка с ее улыбкой. А еще уютный домик и красивый сад, в котором цветут вишни и яблони. Вечера у камина и страстные ночи без спешки и долгов за спиной.
Кстати, с ними надо еще разобраться. Семейный бюджет возьмет на себя.
Может, сразу баронство? Анджел, расплатившись с кредиторами, получает титул за какой-нибудь подвиг. Она – светская дама в столице, в платье из алого бархата, с нитками жемчуга, и все шепчутся о ее тайном прошлом. У них трое детей, няньки, кормилица, а она – хозяйка балов, где Анджел, высокий и гордый, танцует кадриль.
Хотя, зачем эти танцы? На них тьма нахальных, чрезмерно юных девиц.
Тогда прославленный воин, а она – его спутница? Они идут бок о бок через леса и поля, ее меч блестит совсем как у Роби, и вместе они сражают чудовищ, что рыщут в тенях Сансары. Дети – четверо, крепкие и смелые, растут в лагерях, взяв оружие раньше, чем сказали ей «мама». А ночью, в шатре, Анджел берет ее столь же страстно, но теперь уже с нежностью, которой его надо еще обучить.
Инь улыбнулась, перевернувшись на бок и подтянув колени к груди. Так сколько детей – двое, трое или четыре? Она видела их лица, но почему-то они были, как у тех деток в пещере. А за спинами – волосатые паучиные лапки.
Вздрогнув, Инь нащупала на пальце сапфир, погладила его холодные грани, и неприятные образы сразу исчезли. В груди снова разлилось то чувство – удовлетворение и надежда на счастье. Не громкое, не идеальное, но хотя бы своё. Главное, чтобы всегда был тот, кто любит ее.
Дверь скрипнула, и она приподнялась на локте, сердце екнуло в предвкушении секса. Он вошел, какой-то растрепанный и напряженный. Видно, внизу что не ладилось, но Инь знала, как поднять настроение, ну и всё остальное…
– Иди-ка сюда, – позвала она тихо и потушила лампу, давая понять, что его ждет нечто особенное. А в запасе и то, что приятно его удивит. Теперь уже полностью доверяла ему.
Анджел шагнул к ней и положил ей на голову руки. Инь сама расстегнула ремень, спустила брюки и без всякой прелюдии взяла пенис в рот. В этом для нее ничего нового нет, в «красном доме» учили искусству использовать все части тела. Она знала, как доставить максимальное наслаждение, задействовав губы, пальцы, язык и расслабленное, глубокое горло.
