В вестибюле Одинцова читала газету и постоянно поглядывая вверх, на лестницу. Увидев моряка, высказала:
– Товарищ, поторопиться надо.
Василий извинился за задержку. Молодые люди торопливо пошли по тротуару. Падал снег, но сразу таял, рисуя на асфальте лужи. Василий шёл сзади девушки. Чувствуя на себе его взгляд, она остановилась. Он – тоже.
– Идите рядом, – с обидой высказала она.
– Но вид мой…– смущённо ответил он, показав на бушлат. На щеках его появились багровые пятна.
«Как мальчик, застенчивый, – подумала она. – Таким был и мой Митя, только этот чересчур энергичный». Василий смотрел поверх головы её.
– Идите рядом, а про одежду даже не думайте, это дело скоро поправим.
– А куда мы? – спросил Василий.
– До остановки, потом недалеко проедем.
– Если недалеко, может, пешком? – хорошая погода, – предложил Василий.
– Что ж, пошли, – безразлично ответила она. И добавила: – Наверное, не правильно в дом вести незнакомого мужчину, но это ведь служебное дело…
– Зоя Дмитриевна, – спросил Василий. – У вас, по-моему, изменилось настроение, может быть, я ляпнул что-то?
– Причём тут это… – сказала она, вздохнув, – впрочем, скажу: прошёл год, как мой супруг погиб. Был капитаном. Вот я и вспомнила его…– Она умолкла, опустив голову.
Василий неловко спросил:
– Вы одна живёте?
– Если вы о мужчине, – сказала она просто, – одна, хотя с родителями; старики у меня хорошие, да вы сейчас увидите их.
Они подошли к деревянному двухэтажному дому. Узкая лестница с резными перилами вела вверх. Поднялись по ней. Она постучала в дверь. Открыла дверь моложавая симпатичная женщина. «Мать» – подумал Василий.
– Здравствуйте! – поздоровавшись, он вытер ботинки о тряпку у порога.
– Здравствуйте, – проговорила женщина, кивнув головой и покосившись на одежду моряка.
«На дочку похожа» – подумал Василий. И вспомнил свою мать: «Интересно, какой стала…– А эти как близнецы, только мамаша солидней».
– Проходите, не стесняйтесь, – грудной голос, как у дочери.
Василий прошёл за ней в кухню и присел на придвинутый стул, смущённо глядя на мазутные ботинки.
– Можно спросить вас – откуда будете родом? – нарушила молчание хозяйка.
– Из Сибири, – ответил Василий.
– Сибиряк! – изумилась женщина.
«Скорей бы дочь пришла» – подумал Василий.
– И семья есть? – не давала ему передышки женщина.
– Есть.
– Это хорошо, и сколько же детишек?
– Нисколько, – отвечал, засмеявшись, Василий. – Ещё не успел жениться: до войны учился, а потом фронт. Семья – это родные.
– Дело молодое, случается, и на войне женятся.
– Признаться, не было такой мысли.
Показалась дочь, за ней – мужчина, малого роста, пожилой, но подвижный; пронзительные глаза его скользнули по фигуре моряка; клиновидная бородка придавала ему вид строгий, но толстые губы говорили о добром характере.
– Дмитрий Архипович, – представился мужчина и подал руку.
– А мы не познакомились! – воскликнула, спохватившись, женщина и протянула моряку руку. – Клавдия Нестеровна.
– Василий Рязанцев, – представился моряк, пожав тёплую ладонь.
– Это товарищ с погибшего корабля, он будет работать у нас в горкоме, нам нужно его переодеть, – дополнила дочка знакомство. Клавдия Нестеровна жалостливо глянула на Василия.
– С погибшего? Как же это случилось? – полюбопытствовал Дмитрий Архипович.
– Тяжёлая история, а коротко: наш корабль фашисты торпедировали, потом троих спас катер.
– Интересно…– проговорил Дмитрий Архипович, подвигая табурет ближе к Василию.
