Я скинула ноги с дивана и села. Оттолкнувшись от спинки, я смогла подняться. Я осмотрелась, пытаясь найти что-то острое, что позволит мне разрезать верёвку на ногах, но перед этим нужно было сломать наручники, ударив их о тонкий прочный предмет. У окна был стол, офисный стул, шкафы вдоль стены и со всем ничего подходящего. Я повернула голову в другую сторону, у кровати было изголовье, но оно вплотную было упёрто к стене, а изножья не было в принципе. Богатые капризы – делать кровать без спинки. Прикроватная тумбочка не подходила, как и комод. Я вернула свой взгляд на исходную позицию и вспомнила, что в шкафах есть полки. Просияв от своей гениальности, я прыгнула проверочный раз, проверяя, смогу ли устоять. Уже убедившись, что координация сегодня на моей стороне, я допрыгала до шкафа и повернулась спиной, нащупывая дверцу, и отворила её. На полках были какие-то бумаги, но я, наплевав на всё, стала раком и начала бить о полку цепочкой наручников. Ничего не выходило, и я, разозлившись, ударила со всей силы и упала на пол от отдачи. Я успела подставить локти при падении, поэтому удар пришелся на них, а не на голову. Одно из звеньев порвалось, давая мне свободу. Я уселась на задницу и принялась развязывать ноги, но услышала звук лифта и шаги. Ко мне приближался охранник в черном костюме и, увидев, что я делаю, ускорился.
– Не трогай меня! – заорала я, но он повалил меня на пол, как особо опасную преступницу, и прижал коленом.
– Меня держат тут незаконно! Я вас всех посажу! Ты понял?! – орала я прямо в паркетный пол.
Он ничего мне не ответил, только взял рацию с пояса, приказывая принести верёвку своему коллеге.
Они спеленали меня вдвоем и усадили на диван. Принесли завтрак и кормили меня с ложки, как маленького ребенка. К слову, в тарелке была вкусная молочная рисовая каша с орехами и кусочками банана.
Может, мой психопат не такой уж и психопат, если его кормят так по утрам кашкой. Затем мне дали напиться водой из стакана. Мужчины никак не реагировали на мои просьбы отпустить, на мои угрозы и вообще не вступали со мной в диалог.
– Вы будете гореть в аду, – сказала я им, когда они привязали меня к ножке дивана, перекинув верёвку через уже завязанную верёвку на моих ногах. Я всё равно поднялась по той же схеме и немного разогнала кровь по телу, попрыгав на месте, когда эти продажные черти ушли. Руки затекали за спиной и уже ныли, чтобы хоть как-то их размять, я вспомнила, что я могла просунуть их под ногами.
– Идиотка, – прошептала сама себе, ругая за несообразительность. Я села на диван и попыталась просунуть руки под задницей, но у меня ничего не вышло. «Надо было идти на художественную гимнастику, а не в модели», – отругала себя я.
Охранники проверяли меня каждые полчаса и каждый раз получали мои угрозы. На седьмой раз, услышав шаги, я уже не поднимала головы с дивана, а все проклятья закончились.
– Горите вы синим пламенем, – прошептала я тихо, от бессилья. На девятый раз меня отвели в туалет по моей просьбе, точнее, сопроводили мои прыжки и даже освободили руки. Мужчина явно не хотел наблюдать за моим мочеиспусканием и вышел. Я сидела на унитазе как можно дольше и разминала запястья.
– Вы ещё долго там? – мужчина намекнул, что я задержалась.
– Я вряд ли отсюда сбегу, дай посидеть нормально, подумать о вечном, – ответила я.
Через десять минут, когда у меня затекли ноги, я всё-таки поднялась и оделась.
