– Тролль-сын? – пронзительно завопила она.
– Да? – тихо сказал Тролль-сын.
– Что ты там делаешь? Твой папа уже давно тебя зовет, не слыхал, что ли?
– Да, – Тролль-сын заморгал, прогоняя из глаза последние остатки грязи.
– Ты ковыряешься в глазнице?
– Нет, мам, не ковыряюсь.
– Ты мне врешь, сын? Мои уши могут слышать ковыряние в глазнице за пятьдесят шагов. Так что не ври.
Тролль-сын помедлил, думая о том, что ему теперь делать. Он знал, что пришло время объявить, что он нашел пропавший глаз. Тролль-мама, конечно, перестанет злиться на него, если узнает, что теперь они снова смогут ловить кроликов.
Он пошел по траве к открытой двери, где стояла его мама.
– Я… я… я наше… – Посмотрев вверх на растерянное и злое мамино лицо, на пустую глазницу, которая моргала в середине ее лба, Тролль-сын с трудом выдавил слова: – Я… там… я…. в яме… я…
Тролль-мама наморщила нос и сердито затрясла головой. Своей огромной рукой она начала яростно размахивать по воздуху, пытаясь схватить своего сына. Но Тролль-сын увидел, как рука приближается к нему, и быстро увернулся в сторону.
– Где ты?
Тролль-сын помедлил.
– Здесь, – сказал он.
– Так, хорошо, теперь отправляйся внутрь и готовься принимать ванну, вонючий мелкий грязесборник!
Так что Тролль-сын вошел в дом, так и не сказав о том, что он нашел глаз – глаз, который теперь снова смотрел на деревянный обеденный стол, на каменные стены и кухню и на сестру, жалкую и мокрую, только что вернувшуюся из ванной.
Она принялась зло дразнить брата:
– Ванна! Ванна! Ванна!
– Тролль-сын, – сказал Тролль-папа, – ванна готова. Не расстраивай свою маму, не надо.
Тролль-сын содрогнулся при мысли о ванне. Но больше всего его возмущало то, как строго его мама настаивала на ванне, хотя сама была самым грязным троллем во всем Троллхельме.
Год назад Тролль-сын набрался мужества и спросил ее:
– Почему ты и Тролль-папа не моетесь, если мы моемся?
– Вы молодые. И мы хотим наставлять вас на правильный путь. Каждый хороший молодой тролль должен принимать ежегодную ванну. Если б все зависело от меня, вы бы принимали ванну каждый месяц, но твой папа говорит, что это было бы жестоко.
Сегодня Тролль-сын был осторожен и старался не навлечь на себя еще больше неприятностей. В конце концов, его небольшая ванночка для купания и мягкое мыло были ничем по сравнению с тем, что ждало его в Башне улучшения, поэтому он молча прошел в ванную комнату. Закрыв за собой дверь, сквозь щели в досках он услышал позади приглушенные голоса мамы и папы.
– Странно-то как, – сказала Тролль-мама.
– Что такого странного? – спросил Тролль-папа.
– Он прошел прямиком в ванную комнату.
– Что-то я не понимаю тебя, Тролль-мама.
– Ну, обычно-то он ударяется о дверь и только потом открывает ее.
Повисла долгая пауза, в течение которой маленький тролль прижимал к двери ухо, чтобы лучше слышать родителей. Он услышал мягкий, растерянный голос папы:
– Нет, я тебя все-таки не понимаю.
И затем голос мамы:
– Тролль-сын, если ты сейчас же не выйдешь оттудова, я сама открою дверь.
Мальчик запаниковал и огляделся вокруг, отчаянно пытаясь найти место, где можно спрятать глазное яблоко. Подоконник? Ванная? Туалет?
Когда Тролль-мама распахнула дверь, он сунул пальцы в глазницу и, приложив немного усилий, вытащил из нее глазное яблоко. К тому времени, когда дверь открылась и мама оказалась прямо перед ним, глаз уже был зажат в руке Тролль-сына, которую он спрятал за спину. Что означало конечно же, что он не мог увидеть красное злое лицо Тролль-мамы, которое склонилось над ним.
