* * *
Маринвилл всё смеется. Официант начинает косо смотреть в их сторону. Даже миротворец Пол устаёт держать форму улыбки:
– Гарольд, я, конечно, понимаю, что ты поклонник второго таланта Элтона Джона.
– Второго?
– Того, что ближе к анусу, – поясняет Брет.
– Но не надоело тебе, – продолжает Пол, – сводить всё к банальному сексу? Почему бы…
– Это природа, Пол, – серьёзно говорит Гарольд. – Сексуальный инстинкт – это основной инстинкт. Либидо. На нём основана вся наша жизнь, Зигмунд Фрейд в своих трудах прямолинейно даёт понять: от природы нельзя просто взять и уйти. Да, её можно отсрочить, озадачить, перенаправить, недопонять… но никак не обмануть. Природа сама кого хочешь обманет. Рано или поздно она настигает и имеет тебя в задницу.
Брет согласно кивает:
– Зигмунд Фрейд, собрание сочинений, том пятый, глава вторая – «Истоки перепихона».
– Именно. – Гарольд невозмутимо указывает на Брета. – А что касается Элтона Джона – этот парень хорош. Особенно его песня «Эпизод войны». Как там она начинается? Ну-ка, напоём все вместе. – И Маринвилл поёт один: – Ведь это не битва, дорогая, ведь это не бой!
– У него нет слуха. – Кауфман поворачивается к Брету. – Вообще нет.
То пискляво, то басовито Гарольд продолжает петь:
– Что же ты так волнуешься, если я пропадал всю ночь, и если я выпил, что же тут криминального? Я весело провёл время. Почему ты зовёшь это эпизодом войны?
– Ладно, мужик. – Пол беспомощно поднимает руки. – Если это ультиматум, то давай поговорим о сексуальных меньшинствах. Только тихо.
Брет согласно кивает.
Но Гарольда не остановить:
– Эпизод войны! Эпизод войны!
У официанта глаза на лоб лезут.
Музыкальный ад растягивается на бесконечную минуту.
Затем Маринвилл переводит дыхание:
– Если бы вы, ребята, внимательно слушали, – говорит он, – то поняли, что песня и есть про меньшинства. Там все завуалировано. «Эпизод войны» – это самая гигантская дань трагедии однополой любви за всю историю человечества.
Пока Гарольд не решил «проанализировать» ещё один куплет, Пол на скорую руку меняет тему:
– Как насчёт вскипевшего пива в багажнике? Есть решение. Попросим у администрации временно занять вон тот холодильник.
Гарольд и Брет смотрят в указанном направлении. Огромный холодильник. За стеклянной дверцей одна бутылка «Перье» и два пакета сока – всё, что оставили спящие на втором этаже стрелки.
Гарольду идея по душе. Он гладит живот:
– Пиво я люблю.
Брет не разделяет воодушевления Гарольда:
– Пол, ты хочешь остановиться здесь на ночь?
– Почему нет?
– Ты ведь знаешь, что ехать до озера Плейсид двое суток, если без остановок?
– Об этом я узнал уже после того, как купил пять упаковок пива, – пожимает плечами Пол. – Думал, к вечеру будем на озере и употребим их по назначению. А в чём проблема? Остудим за ночь, выпьем по дороге.
Гарольд присвистывает и размышляет вслух:
– Двое суток. Четверо – с ночёвками.
– Двое суток без ночёвок, – говорит Брет. – Так быстрее и дешевле.
Дешевле. Кауфман повторяет это слово про себя несколько раз. Звучит ново. Возможно, глупо. За последнее время спектр цен «дёшево – дорого» слился для него в одну точку под названием «неважно». И только сейчас Пол осознаёт, что Брету, в отличие от него с Гарольдом, повезло многим меньше. В то время как они разъезжали на родстерах от клуба к клубу, Брет потел над картофельным полем.
* * *
Начинка багажа Пола (кожаный чемодан средних размеров).
