– Номера холодильниками оборудованы?
– Нет.
– Мы привезли с собой пять упаковок пива. Не подскажешь, с кем здесь можно переговорить по поводу их охлаждения? Интересует вон та криокамера.
Кратко глянув в указанном направлении, официант говорит:
– Использование рабочего инвентаря мотеля в целях посетителей строго запрещено правилами.
– Тогда позови мне кого-нибудь из администрации мотеля, и мы потолкуем о правилах.
– Нет.
Пол и Брет удивлённо переглядываются.
– Что значит – нет? – У Гарольда челюсть сводит от возмущения. – Или ты сейчас позовёшь своего менеджера, или я сам отыщу твоего менеджера. И мы будем говорить не только о правилах использования рабочего инвентаря.
– «Нет», – поясняет официант, – значит «нет никого из администрации». После полуночи я здесь за главного. Один из плюсов ночной смены. Напитки вам придётся оставить при себе. – Пауза. – Так решила администрация.
Гарольд с трудом давит гнев, но тон меняет:
– Тогда, может, – достаёт из бумажника двадцать долларов и кидает поверх папки, – с тобой договоримся?
– Мне не нужна взятка.
– Чаевые, – сладко поправляет Маринвилл.
– Если настаиваете.
– Настаиваю.
– Но чаевые, в отличие от взятки, не дают право на использование рабочего инвентаря мотеля в целях посетителей.
Ощутив в воздухе знакомые вибрации, Пол кладёт руку на плечо Гарольда, сжимает и шепчет в ухо:
– Пойдём, Гарольд. Подышим воздухом.
– Да какого хрена?! Что возомнил о себе этот придурок?!
Лезвие мясницкого ножа за спиной официанта всколыхнулось подобно хвосту скорпиона.
Брет хватает разгорячённого Гарольда за второе плечо и тянет от стола, впервые ощутив физически далеко не малый вес друга.
– Всё в порядке, пойдём.
Маринвилл вскрикнул, высвободил руку и рванул вперёд. Официант весь напружинился, готовясь к атаке. Гарольд схватил лежащую на папке двадцатку, запихнул в карман и шумно выдохнул:
– Теперь в порядке. Пойдём отсюда.
Проходя мимо официанта, Пол говорит:
– С ним иногда бывает.
Официант кивает. Брет хлопает его по плечу.
Троица выходит из тёплого света «Оленьих рогов» в прохладную ночь, и Гарольд кричит что есть мочи:
– Эпизод войны! Эпизод войны!
– Можешь не злиться, – говорит Пол. – Этот парень нашинковал бы твои причиндалы в капусту. Ты стал бы одним из них.
– Как Кен[12], – согласно кивает Брет. – Без пипетки.
Сидящий на заднем сиденье Гарольд никого не слышит.
– Придурок, – бормочет он, уставившись в пустоту. – Чёртов дикий придурок.
Прошёл час, как тёмно-красный «Шевроле Субурбан» отъехал от «Оленьих рогов». Немного для тихой ночной езды и в самый раз, чтобы взвинтить нервы бесконечным монологом с заднего сиденья.
После очередного яркого высказывания Гарольда в адрес официанта «Шевроле» резко останавливается.
– Пора меня сменить, – говорит Салливан.
– Хорошо. – Пол отстёгивает ремень безопасности. – Я сяду за руль. – И, проследив за озлобленным взглядом Брета в сторону Гарольда, повторяет с нажимом: – Я сяду.
– Не твоя очередь.
– Он не в себе. – Пол наклоняется к Брету: – За руль ему нельзя.
Брет сверлит взглядом макушку Маринвилла, но тот не шевелится, бубнит себе под нос. Салливан сдаётся и тянет ручной тормоз.
Хлопнули двери. Пол с Бретом поменялись местами.
– Вы спите, а я, как устану, разбужу кого-нибудь из вас. – Поймав взгляд Брета, Пол добавляет: – Тебя, Гарольд. Так что заткнись и спи.
Салливан откидывается на подголовник.
Поначалу сон не приходит, его рушит ворчанье с заднего сиденья, но мягкий свет фар, выхватывающий из темноты дорогу, вводит в гипнотическое состояние. Брет засыпает.
